Летняя ночь для двух одиноких сердец

Найдя свободную скамейку, я расположился на временном обиталище, открыл приготовленным штопором бутылку вина и начал пить прямо из горла, глядя на беспросветное серое небо, на верхушки деревьев, что прогибались от северного ветра, заставляющего ежиться мимо проходивших горожан, одетых не по погоде. Меня согревали теплый джемпер с воротом и терпкое вино. А также мысль, увядающая с каждым прожитым днем, что Виктория вот-вот подойдет, сядет на скамью, положит голову на мое плечо и прошепчет: «Теперь я – твоя. Безраздельно и всецело».

Пока я думал, как найти Викторию, ко мне незаметно подошел старик, одетый в строгий черный плащ, с фетровой шляпой на голове, и спросил:

– Можно присесть?

– Если хотите.

– Знаете, – перед тем как сесть, он вытер скамью платком. На тощие колени, которые скрывал плащ, положил зонт. – Знаете, брожу по городу битый час. Холодно. Одиноко. Не с кем поболтать. И вижу вас, молодой человек…

– Алексей.

Протянул руку, чтобы поздороваться.

– Геннадий.

Крепкое мужское рукопожатие. Старику хоть и за семьдесят, а порох еще остался в пороховницах.

– Вижу вас, Алексей, и думаю, может, рискнуть и поболтать с молодежью. По голове же не ударят.

– А кто нас знает, Геннадий.

– Можно Гена.

– Хорошо. Хотите выпить?

– Я бы с удовольствием… да здоровье не позволяет.

– Как хотите.

– Погода сегодня осенняя, – подмечает старик. – Аж мурашки по коже.

– Есть такое.

– Почему пьешь в одиночестве?

– Не хочу никого видеть. Плохо мне.

– Понимаю, понимаю. Сам когда-то был молодым.

– Гена, вы когда-нибудь по-настоящему любили?

– О, да! Мне повезло в этом смысле. Любовь не обошла меня стороной, – он улыбнулся. Достал из кармана другой – чистый – платок и высморкался. – Еще в восемнадцать я полюбил свою будущую жену. Прекрасно! Мы прожили хорошую жизнь. Честную.

– Честную?

– Ну… честную по отношению, прежде всего, к себе, а потом уже к другим. Уважение и терпение через обиды и мелкие ссоры – само по себе труд. Поймешь, когда женишься.

– Где ваша жена?

– Ненадолго покинула меня.

– Я… – я смолк, когда он пристально уставился на небо.

– Всегда считал, что я буду ждать Жульен. Но жизнь распределила по-иному. Она меня ждет. Больно жить без нее. Непривычно. По-другому. Гордую осанку держу благодаря внучке, которая так похожа на Жульен. И не только внешностью.

– Когда ее не стало?

– Минуло пять лет.

– …

– Как пять минут прошло. Так и не привык. И уже не привыкну, по всей видимости.

– Какой она была?

– Разной.

– Разной?

– Да. Когда надо было – рассудительной, даже холодной. Нежной и заботливой. Мудрой… и готовой на любую жертву ради нас – семьи. Не жалела себя. Была строгой и вредной. Разной.

– Теперь понимаю, о чем вы.

– А что с твоей любовью? Нашел и потерял?

– Как вы догадались…

– Не надо быть Шерлоком, чтобы понять очевидное. Молодой, красивый человек… сидит в парке, пьет в одиночестве, на пронизывающем ветру…

– Пытаюсь заглушить боль вином.

– Не хочу расстраивать – не поможет. Пробовал на себе. Лишь хуже.

– Согласен, только хуже.

– Расскажите, Алексей, о вашей возлюбленной – от этого больше проку будет.

– Вы хотите?

– Если бы не хотел, не подсел бы.

– Точно. Совсем опьянел.

И я рассказал.

Можно сказать, излил душу. Говорил и говорил. Не упускал ни одной детали, не стесняясь, что меня засмеют. Моя возлюбленная убежала от меня, потому что ей желает смерти родной отец из другого мира, из мира сновидений.

Надо отдать должное старику: он слушал вдумчиво, понимающе покачивая головой, ни разу не перебил.

Ни одного вопроса. А в глазах – участие, переживание, даже боль.

Или почудилось?

– Удивительная история. И, конечно, для вас – печальная.

– Что же мне делать?

– Что ж. Я хотел прервать вас и закричать: «Почему, Лешенька, не догадался развешать по всему городу и в близлежащих городках объявления о пропаже девушки?»

– Кстати…

– Могли быть проблемы с властями.

– Я, наверное, так и сделаю.

– Подожди, – он засмеялся. – Я хотел прервать, но не стал. А почему?

– Почему?

– Не хочу раньше времени ошибиться и выставить себя дураком. Уделите мне еще времени. Думаю, что вы не пожалеете.

– Что нужно делать?

– Проводить меня до дома. До моей личной библиотеки.

* * *

Шли долго.

В силу возраста Геннадий не спешил; шел как английский джентльмен после званого ужина – держал осанку, вытягивал носочек.

Я покорно плелся за ним. Не показывал вида, что хочу бежать и как можно быстрее найти ответ.

Она – писатель, думал я, это многое бы объяснило.

Мы зашли в частный сектор, ухоженный и чистый, закрытый от других каменными стенами забора. На одной-единственной улице – ни души. Широкая дорога, вдоль которой красовались пышные кроны сосен и невысокие фонари, вымощенные камнем пешеходные дорожки, зеленые газоны, низкие кованые заборы и богатые дома, один круче другого.

Открыв дверь одноэтажного каменного дома с причудливой мансардой, мы оказались в холодном и плохо освещенном тамбуре.

– Разувайся. Ботинки вот сюда, – показал рукой на лоток, где стояла одна пара грязных туфель.

Внутри дома – простор, темень, повсюду ковры, как и сквозняки, запах залежалого антиквариата.