Летние дни в замке Оберн (ЛП)

– В отличие от вас, людей, мы не берем рабов, – сказала она своим мелодичным

голосом. – Те, кто живут с нами, поступают так по собственному выбору и рады

находиться среди нас. С ними обращаются, как с равными, ценят как друзей и любят,

потому что мы любим всех своих людей.

– Доказать это невозможно, – возразил Джексон, – поскольку никто из них не вернулся,

чтобы рассказать о вашем прекрасном обращении.

– В отличие от алиор, которые сбежали из вашей тюрьмы, – мягко ответила она, – и

рассказывают истории о несчастных пленниках.

Мне показалось, я увидела, как зубы Джексона сверкнули в улыбке.

– В замке принца мало несчастных, – заметил он. – Даже алиоры, проданные на ярмарке

Файлин, попадают в дома изысканные и благородные. Никто не будет плохо обращаться с

алиорами. Они слишком дорого стоят.

– Никто из алиор не возьмет в рабство человека или любое другое существо, – сказала

алиора, и снова ее лицо показалось мне скорее трагичным, чем красивым. – Как можете вы

быть так жестоки к народу, который не сделал вам ничего плохого?

– Ах, ты со своими мягкими словами и грустными просьбами почти усыпила мою

память, – сказал Джексон. – Но я знаю охотников, которые исчезли в твоем лесу. Я знаю

детей, которые потерялись, бродя по границе леса в Трегонии. Знаю истории, которые

появились задолго до того, как люди вроде меня начали ставить ловушки на создания

вроде тебя. Вы начали похищать нас до того, как мы начали похищать вас. И мы потеряли

намного больше любимых, чем вы.

– Вы потеряли их, потому что они решили прийти в мир намного более милосердный и

чудесный, чем ваш, – ответила она. – В Алоре по улицам бежит магия, а когда ты дышишь,

то вдыхаешь радугу. Воздух пахнет корицей и журчит песнями. Никто не живет в

бедности, все дети любимы, а довольство твоего сердца каждый день приносит радость.

Как алиорам, так и людям, которые решают жить среди нас. Приходи в Алору. Посмотри

сам.

Джексон коротко рассмеялся:

– Да, и стань пленником! И никогда не возвратишься к семье и друзьям, чтобы

рассказать о своей новой чудесной жизни.

– Пойдем со мной, – повторила она, протягивая тонкую как паутина руку. Лунный свет

сиял на белой коже, поблескивая на кончиках пальцев. – Обещаю, тебе разрешат

вернуться, если ты пожелаешь.

26

27

– И скольким ты давала подобное обещание? – усмехнулся Джексон, но теперь в нем

появилось нечто странное. Казалось, он наклоняется к ней, как будто ужасная и мощная

сила тянет его к этому созданию, хотя дядя и сопротивлялся: его руки и спина напряглись.

– Всем, кого я пригласила с собой в Алору.

– И сколько из них вернулись в мир людей?

– Ни один, – сказала она, – но ни один и не захотел.

Теперь Джексон перекатился на колени, словно что-то сильно давило на него; было

похоже, что он молчаливо борется с каким-то невероятным желанием.

– И ты думаешь, я тоже не захочу? – сказал он, и я услышала, что его голос звучит

грубо и хрипло. – Ты думаешь, я пересеку границы Алоры с тобой и решу остаться там

навсегда?

Алиора подошла на шаг ближе, все еще протягивая ему руку, но теперь повернула

ладонь вверх, приглашая.

– Ах, Джексон, ты хочешь пойти со мной, – прошептало создание, но даже я услышала

этот шепот. – Ты так давно хотел увидеть мой дом, жить со мной среди красивых людей.

Ты больше не будешь одинок ни одной секунды, мой друг, ты, кто так одинок сейчас, что

ночь за ночью проводишь без сна в компании костра. Ты же видишь, я знаю твое сердце.

Оно полно горечи и сожалений. Пойдем в Алору, и все это исчезнет.

– Я не могу пойти, – низким голосом ответил Джексон.

– Ты хочешь пойти, – сказала она.

– Нет.

– Да. Ты не носишь золота в лесу, Джексон. Почему?

– Чтобы ты стала достаточно неосторожна и подошла ко мне. Еще шаг, и я поймаю тебя

и закую в цепи.

Она приблизилась на шажок, может, два. И только тогда я осознала, что поза алиоры

выглядела такой же напряженной, до боли, как и поза моего дяди, что и ее тянуло к нему с

равной силой. Бледные пальцы алиоры дрожали в собственном призрачном свете, а лицо,

казалось, выражало ее борьбу между ужасом и желанием.

– Настолько ближе, Джексон? Теперь можешь дотронуться до меня?

– Я предупредил тебя.

– Еще ближе? – прошептала она. – Хочешь, чтобы я положила руку тебе на щеку? Это

убедит тебя пойти за мной через реку?

– Если тронешь меня, ты пропала, – сказал Джексон.

– Если трону тебя, а ты без золота, то станешь моим, – возразило создание. – Ты этого

хочешь? Хочешь, чтобы я дотронулась до тебя?

Джексон не ответил. Ночь была полна невыносимого напряжения, я не могла ни

пошевелиться, ни вздохнуть. Они оба как будто дрожали от неподвластных им чувств,

которые удерживали их на месте и в то же время толкали вперед. Вдруг последовало

движение, слишком быстрое, чтобы я могла уследить за ним. Казалось, Джексон прыгнул

к алиоре, а она отшатнулась, поскольку я увидела вихрь одежд и одеял, и внезапно алиора

оказалась в двадцати шагах от Джексона. Он стоял, тяжело дыша и глядя на нее еще

тяжелее, его руки были прижаты к бокам, а на лице застыло выражение боли.

Она засмеялась.

– Не в этот раз, Джексон, – крикнула алиора, голос донесся издалека и перекрыл шум