Летние дни в замке Оберн (ЛП)

– Обратно в замок, – удивился он. – Куда же еще?

– Ты недалеко от Веледора, – заметила я. – Мне показалось, что тебе захочется

заглянуть домой.

– Я думал об этом, – признался Родерик. – Но сейчас самое время жатвы, на полях

богатый урожай зерна, и каждую ночь будут устраиваться праздники сидра...

– Звучит восхитительно! – воскликнула я. – Поезжай!

Бросив на меня косой взгляд, он сказал:

– Так заманчиво, что я боюсь не найти в себе сил вернуться в Оберн.

Мгновенье я в молчании размышляла над этим.

– Ты думаешь о том, чтобы покинуть ряды гвардейцев?

– Думаю, – сознался он. – Отец прямо сказал, что был бы рад видеть меня дома. Я

скучаю по тому, от чего раньше стремился сбежать.

– Но ты говорил... Как насчет той девушки? Той самой, что держит тебя в замке?

– Я никогда не говорил, что тут замешана девушка.

– Ладно, не говорил, но подразумевал, – нетерпеливо ответила я. – Так как насчет

девушки? Я считала, что ради нее ты и остаешься в замке.

Родерик ненадолго затих.

118

119

– Себе на погибель, – наконец произнес он беспечно. – Это все безнадежно.

Я ощутила, как сердце внезапно дрогнуло, готовое выскочить из груди.

– Тогда... вероятно, мы видимся в последний раз? Вероятно, тебя не будет в Оберне

следующим летом?

С легкой усмешкой Родерик снова искоса посмотрел на меня:

– До следующего лета я продержусь. Надо же увидеть свадьбу принца. Такое событие

достойно того, чтобы узреть его воочию, и неважно, какие чувства упомянутый принц

вызывает.

Обдумав сказанное, я заключила:

– Ты не любишь Брайана.

– Это мягко сказано.

– Именно поэтому ты хочешь вернуться в отчий дом.

Родерик кивнул.

– Если берешь у человека деньги, следует уважать его. Если не уважаешь, не следует

насмехаться над ним за спиной. Мне становится все труднее вести себя должным образом.

Так что настала пора уходить.

– Что он натворил, что ты его возненавидел?

Я и сама могла назвать с десяток причин для ненависти, но сколько из них было

известно Родерику?

– Он слаб и жесток, – не колеблясь, ответил гвардеец. – Он ранит зверей на охоте, а

потом не утруждает себя поисками, дабы положить конец их страданиям. Он не способен

слушать других. К тому же он глуп.

Я широко распахнула глаза – слишком пламенная речь для человека, чье положение

неизмеримо ниже положения принца.

– Надеюсь, ты не болтаешь о таком в казармах.

Он тихо засмеялся.

– Нет. Раньше я ни с кем об этом не говорил. Я могу лишиться не только службы, но и

головы. Но ты достаточно благонадежна. В любом случае, ты тоже от него не в восторге.

– Была в восторге, – протянула я. – До этого лета.

– Почему так долго?

– Полагаю, потому что он очень красив и полон жизни. Потому что я привыкла его

обожать. Но, похоже, в последнее время все поголовно бросают эту привычку. Кент

сказал... – я остановилась и пожала плечами.

– Что сказал Кент?

– Не думаю, что Брайан пользуется успехом среди наместников короля, – промямлила я

с запинкой.

Родерик кивнул.

– Даже меньше, чем ты себе представляешь. Во время летнего празднества все

наместники привезли с собой собственных стражников. Простой люд треплет языком за

вечерней игрой в кости, причем говорит словами хозяев. Никто из приезжих не отзывался

о принце благосклонно.

– Но... – начала я, но не могла придумать дальнейшего вопроса.

Мельком взглянув на меня, Родерик, казалось, решил перевести разговор в другое

русло.

– Не волнуйся об этом, – небрежно бросил он. – Все изменится, когда твоя сестра

станет его женой. Она очаровательная девушка и всеобщая любимица. Господа считают,

что она сумеет держать его в узде.

– Если она выйдет за него, – произнесла я очень тихо.

– Они поженятся. Они прошли слишком долгий путь, чтобы повернуть обратно.

Поженятся, а я останусь посмотреть, а потом... потом, может быть, вернусь на ферму. Кто

знает, что принесут ближайшие год-два?

119

120

«Еще меньше счастья, чем я полагала», – сказала я себе, однако вслух не произнесла ни

слова. Всякий раз, стоило мне задуматься о будущем, оно представлялось мне все более

мрачным.

На следующий день, незадолго до заката, мы подъехали к дому моей бабушки.

Разумеется, первой, кого я увидела, была возившаяся в саду Милетта. Бросив свое занятие,

она глазела, как подъезжает кавалькада. Вероятно, бабушкина ученица еще никогда не

видела столь внушительного зрелища, как королевский экипаж в сопровождении четырех

человек в мундирах. Я с удовольствием отметила, что одета она в самое старое свое

платье, лицо испачкано грязью, а волосы забраны на затылке весьма невыгодным

способом.

– Я снова вернулась к старому другу, – шепнула я Родерику, пока он помогал мне

выбраться из кареты. Рассмеявшись, он поставил меня на землю.

Милетта, не тушуясь, устремилась ко мне с приветствиями.

– Кори! Я и не знала, что ты так быстро вернешься! Я-то думала, тебя здесь не будет

еще по крайней мере месяц.

Я тотчас же рассердилась.

– Нет, я здесь, и всегда возвращаюсь домой в конце лета. Я написала бабушке, чтобы

она меня ожидала.

– Наверное, она забыла об этом упомянуть.

Я выразительно посмотрела на Родерика, чье лицо стало совершенно непроницаемым.

– Куда прикажете отнести вещи, миледи? – спросил он, и я еще никогда не слышала,