Летние дни в замке Оберн (ЛП)

– Дамьен сказал, он охотится, – объяснила я.

В разговор тотчас вмешался Брайан:

– Охотится! Если бы нам нужна была дополнительная провизия, я бы и сам мог

подстрелить нам дичи.

– Полагаю, ему просто стало скучно, – спокойно заметил Кент. – Он – сельский парень,

привык к более суровым краям, чем наши.

– Вообще-то, он должен меня охранять. А как он может это делать, если болтается где-

то, выслеживая добычу?

Не удержавшись, я улыбнулась моему принцу и с искренней убежденностью

выдохнула:

– Но ведь он знает, что ты владеешь мечом не хуже него. Что за тебя не нужно

беспокоиться.

Брайан немного смягчился:

– Сегодня он вряд ли что-нибудь поймает – мы слишком шумели.

– Это неважно, – деловито сказал дядя, – все равно нам понадобится костер. Кто хочет

собрать дров? Кто ставит палатки? И кто роет яму для мусора?

По лицу принца было видно, что он считает все эти поручения неподобающими для

особы королевской крови. Но твердый голос Джексона не оставлял сомнений: всем

найдется работа, и Брайан сделал выбор:

– Я займусь костром.

Дядя махнул рукой в сторону:

– Разводи его там. Палатки поставим вокруг. Кори, сперва я поставлю свою, а после

помогу тебе.

– Спасибо, я и сама справлюсь, – ответила я и принялась стаскивать седельные сумки

со спины своей лошади. Пусть дядя ставит палатку Брайана, раз уж так хочет кому-нибудь

помочь.

Из всего отряда только мне предстояло спать в одиночестве, ведь, разумеется, никто из

мужчин не мог ночевать вместе со мной, а служанка, что должна была меня сопровождать,

осталась в замке. Брайану совсем не хотелось делить свою палатку с кем-нибудь еще, но

он милостиво разрешил Кенту присоединиться к себе. Оставшейся троице предстояло

расположиться в одной палатке, если только Джексон не решит спать под звездами, что он,

кажется, и собирался сделать. Я и сама всегда была не прочь переночевать под открытым

небом. Если, конечно, нет дождя. По собственному опыту я знала, что палатка почти не

спасает от насекомых и от холода, потому с таким же успехом можно устроиться и на

жесткой земле, глядя на небо со сверкающими звездами. Но в это путешествие специально

для меня взяли отдельную палатку, и я ею воспользуюсь. Через пятнадцать минут она уже

была аккуратно натянута на вбитые в указанном месте колышки.

Когда я повернулась, дабы предложить помощь остальным, на тропе показался Родерик.

К его седлу были приторочены три подстреленные птицы, связанные вместе за лапки, а

через плечо перекинуты два убитых кролика.

– Повезло, – сказал он, когда Джексон восхитился добычей. – Этого хватит на всех.

Брайан надулся, а Дамьен и Кент сгрудились вокруг гвардейца, помогая тому

освежевать дичь.

Я же между тем установила над костром вертел и заглянула в сумки, проверяя, что еще

съестного захватил Джексон. Несмотря на то, что мы часто останавливались на перекус,

запах жарящегося мяса внезапно пробудил во мне острое чувство голода.

Приготовление дичи не заняло много времени, но мне показалось, что прошло

несколько часов, прежде чем мы уселись ужинать. Ели мы жадно, словно дикари, молча

глотая хлеб, мясо и сушеные фрукты. И только Брайан проявлял осторожность и брался за

еду лишь спустя десять минут после того, как ее попробовал Дамьен. Даже я подумала,

14

15

что это уже чересчур, ведь отравить ужин мог лишь кто-то из нас пятерых, но, вероятно,

принц и нас относил к тем людям, что способны покуситься на его жизнь.

Что ж, ведь он уже почти обвинил дядю в измене. Кент признался, что унаследует трон,

если с Брайаном что-нибудь случится. И что мы знали о юном гвардейце, едва прибывшем

в замок из Веледора? Может быть, Брайан прав, что не желает рисковать даже у костра в

чаще леса.

Джексон первым закончил ужинать, громко рыгнул и, исполненный сытого довольства,

свободно откинулся на подложенное под спину седло.

– Отличная трапеза, – выдохнул он. – А голод – лучшая приправа!

Кент поднял свою фляжку в мою честь – у нас не было изысканной посуды вроде

бокалов для вина – и сказал:

– Главный повар прекрасно поработал.

Хотя труд мой заключался лишь во вращении вертела с мясом.

Я указала на Родерика:

– И охотник тоже.

Гвардеец ухмыльнулся, пожал плечами и промолчал.

Джексон потянулся куда-то за спину и вытащил то ли фрукт, то ли клубень странной

формы, отливающий в неверном свете костра темно-красным, и произнес:

– Нашел его сегодня по дороге. Кто-нибудь знает, что это такое?

Кент взял загадочный предмет из рук дяди, внимательно рассмотрел, сказал: «Нет. А

это съедобно?» – и передал Брайану.

Тот бросил на диковинку беглый взгляд и сунул Дамьену, который тут же положил ее на

ладонь Родерика. Гвардеец с любопытством повертел этот невиданный плод, взвесил на

руке, а затем, сделав вывод: «Не встречал такого», – вручил мне.

– Плод съедобен, – ответил дядя на вопрос Кента. – Но если вы будете неосторожны, то

поплатитесь жизнью за удовольствие съесть его.

Я, едва не взвизгнув, уронила круглый и гладкий, словно покрытый воском, фрукт на

землю.

Джексон рассмеялся:

– Плод урмы слаще всего на свете. Вкусом напоминает мед, землянику и дыню

одновременно. От него невозможно оторваться и становится все равно, есть ли на свете