Летний брат

— После аварии обычно прописывают постельный режим для восстановления.

— Нет, он с рождения на постельном режиме.

— Понятно. А что у него?

— Мне кажется, у этого нет названия. В животе у мамы что-то пошло не так.

Эмиль рассматривает паллеты, просевший журнальный столик, который па когда-то использовал как рампу для своего мотоцикла, металлолом, заросший травой.

— Он на пару недель всего к нам.

— Я думал, ты единственный ребенок в семье.

— Ну, почти что. Брат у меня скорее приходящий, точнее, это мы обычно ездили к нему по воскресеньям.

— Ну ладно. — Эмиль неопределенно махнул рукой в сторону ворот. — Пойду прогуляюсь. Приятно было поболтать.

— А вы?

— А что я?

— Да так, — говорю я тогда, сам не очень понимая, о чем спросил. — У вас дети есть?

У него на лице снова появляется фирменная улыбочка. С ее помощью он будто пытается дать понять, что все, что он говорит, не так уж и важно. Или заранее извиняется за то, что еще только собирается сказать.

— Э-э… нет.

— Луиза не хотела?

— Нет, она как раз хотела. Но не все в этой жизни зависит от наших желаний. Может, оно и к лучшему.

— А почему вы постоянно улыбаетесь, когда что-то рассказываете?

Он заливается краской.

— Правда?.. Я так делаю? Хотя да, конечно, ты прав. Некоторые заикаются, когда нервничают, а я — вот так.

В этот момент он изо всех сил старается не улыбаться.

— А сейчас вы нервничаете?

— Это не из-за тебя.

Снова улыбочка.

— Просто так вот…

— А Луиза не звонила?

— Нет.

— А по другому номеру с ней не связаться?

— Кажется, я уже все возможные номера испробовал.

— А вы женаты?

Он кивнул. Я хочу рассказать ему про Селму, но не знаю, с чего начать.

— А может, вам позвонить какой-нибудь подружке Луизы?

— Как ты много вопросов задаешь.

Эмиль скрещивает руки на груди.

— А вы не любите вопросов?

— Вопросы — это хорошо, но… Кому попало все рассказывать не будешь. Мне бы хотелось знать, кто эти вопросы задает.

— Я задаю.

— Да, но мы практически не знакомы.

Я снова присаживаюсь рядом со своим мопедом. Там, где я еще не протер, на спицах поблескивает масло. Под ногтями у меня грязь, так что я получше наматываю на руку рубашку и тру дальше. Эмиль продолжает стоять рядом.

— Но вопросы у тебя хорошие.

Я вижу, как шевелятся под тряпичными носками ботинок его пальцы.

— Честно говоря, я попытался связаться и с ее подругой, и с родителями, но, по всей видимости, они видят на экране, что это звоню я.

— Или ее никогда нет дома.

— Это тоже возможно, — посмеялся он.

Мне хочется уже вставить новую свечу зажигания, хоть па и сказал, чтобы я этого без него не делал. Спицы снова блестят как новенькие. Я беру свечу с нагретого сиденья и играю с ней. Эмиль замечает, что я не знаю, куда ее нужно вставлять.

— Под вот тот провод.

А когда я потянул за другой, он уточняет:

— Тот, который со штепселем.

— Вы в этом разбираетесь?

— Я тоже когда-то был молодым.

Я вытаскиваю из пластикового пакета с инструментами торцевой ключ, но он не подходит.

— Кажется, тебе нужен ключ подлиннее, — он произносит это так тихо, что кажется, я слышу не слова, которые вылетают у него изо рта, а мысль, возникшую в моей собственной голове. — Двадцать первый, если не ошибаюсь.

— Я его и искал.

Старая свеча зажигания откручивается без проблем, и я как можно более небрежно вставляю новую. Эмиль молчит, поэтому я не знаю, все ли я делаю правильно, и останавливаюсь.

— Так? — все-таки спрашиваю я его.

— Отлично. Теперь закрути ее этим ключом.

— У вас раньше тоже был мопед?

— В мое время все на таких гоняли. Но меня больше интересовала техническая составляющая, а так он большую часть времени пылился в сарае. Я не из тех ребят, что любят скорость.

Я, видимо, слишком давлю на ключ.

— Все, закрутил, — говорит он, — по идее, теперь он должен завестись.

— Только бензин нужен.

— Да, это довольно важная деталь, — снова засмеялся он.

Я убираю обратно инструменты.

— Можно теперь у тебя я кое-что спрошу? — спрашивает Эмиль.

— В каком смысле?

— Ну ты же расспрашивал меня только что.

— Эм… ну давайте.

Эмиль смотрит по сторонам.

— Ты живешь здесь с отцом один?

— Ага.

— А где твоя мама? Сюда же твой брат скоро приедет, вот я и спрашиваю.

— Она в свадебном путешествии.

— Ах вот оно что!.. — восклицает он с таким энтузиазмом, будто я только что сообщил, что у меня сегодня день рождения.

— Я с ее новым парнем не знаком.

— Вот как…

— Видел его всего один раз, когда он подвозил ма. Его зовут Дидье.

— Неприятно, наверное.

— Да все равно мне.

— Правда?

— Ма считает, что Дидье выбрал только ее, а не все, что там к ней еще прилагается. А Люсьена он получил в качестве бесплатного бонуса. Дидье было вполне достаточно одного ребенка. Так что я остался жить с па.

— О, так значит…

Но Эмиль не говорит, что это значит.

— У ма куча родственников, и все такое. И Люсьен. А теперь вот еще и Дидье. А у па никого, кроме меня, нет.

— И с тех пор вы живете тут?

— Типа того.

Рядом с нами приземляется воробей и начинает купаться в песке.

— Тогда твоему отцу повезло.

— Почему?

— Потому что у него есть такой сын, как ты.

На это я только пожал плечами. Вокруг глаз у него от смеха появились морщинки.

— Я пошел. Хорошо тебе повеселиться.

— В смысле?