Летний день, или Корыто со старостью

Дашка, узнав новость, сразу вспыхнет, засуетится, а потом, как и всегда в преддверии ответственного шага, закружится по квартире в поисках ручки и карандаша. Дашка учительница и Эдику, между нами, не доверяет, все свои просьбы и указания она дублирует, а то и триплирует, с обязательной фиксацией на бумаге. Так же она поступает со своими учениками. Правда, в глубине души Дашка считает, что у детей все же есть шанс исправиться и избавиться от своей бестолковости, а вот Мазилову, по мнению Дашки, уже вряд ли что поможет. Супругу она, конечно, об этом не говорит – это вредно для отношений (Дашка много читает, и в особенности литературу с психологическим наклоном), но все равно это видно, Дашка – плохая актриса. Да, кстати, Дашка по-прежнему Мазилова любит. Не всем же достаются богатые да престижные. А любить-то кого-то хочется! Так вот, выслушав новость, Дашка станет составлять список того, что нужно привезти из-за кордона. Иногда в Дашке просыпается женщина. Нечасто, но просыпается. Первыми в списочке, конечно же, будут стоять духи. Дашка, между прочим, не совсем дремучая, давно знает, что у нас всё польского, а может, и какого похлеще разлива (какого?! даже подумать страшно…) и, что бы там ни вещали расписные плакаты и рекламы, настоящих шанелей и пуазонов у нас, простите, днем с огнем… С духами вообще у Дашки вышел крен. Она их будто на случай войны запасает. На трюмо в спальне Мазиловых стоит пузырьков двадцать разных форм и вариаций (и это! не считая убранных в шкаф!). Особую страсть Дашка питает к маленькому флакончику в форме какого-то диковинного цветка. (Какого именно, Эдик так сразу не скажет. Дело в том, что он знает только две разновидности – гвоздика и роза, а этот пузырек на них не похож.)

Стиснув чемодан, Эдик проплыл в зеркале трюмо мимо того самого цветка. Когда-то из него Дашка побрызгала свое молодое, тогда еще цветущее тело, отправляясь с ним в загс… От воспоминания этого Эдик побагровел, дотащив чемодан до кровати, выпустил его из объятий. Чемодан распахнул перед ним свое нежно-розовое нутро.

В доме было тихо. Эльвира Сергеевна, пользуясь бесплатным проездом, унеслась на другой край города. Эх, с каким бы удовольствием Эдик своими же руками придушил кого-нибудь из правительства. Благодетели! Подсуропили! Хоть бы квоту ввели! Полторы бабки в метрочас. А то ведь не деться никуда от лахудр старых, они ж готовы хоть на пузе лезть за линию фронта, лишь бы достать триста грамм дешевой докторской.

Эльвира Сергеевна по большей части ездила не за колбасой, а за селедкой. Место, куда она ездила, держалось в секрете (не от Эдика с Дашкой, конечно, а от подружек пронырливых), но вот что доподлинно было известно всем без исключения, так это то, что селедка в этот самом месте, была аж на тридцать рублей дешевше. Сумма для пенсионеров нешуточная. Правда, там она (селедка то есть) была суховатая и солоноватая, но Эльвиру Сергеевну, привыкшую к разного рода трудностям, было не испугать! Женщина эта – кладезь премудрости! Она заливала ее молоком, вымачивала, голубушку, сутки, и через сутки та становилась… прекрасницей (цитата из Эльвиры Сергеевны), ну или вполне сносной рыбиной. Об эстетической стороне дела вопрос не ставится. В конце концов, вот даже вы селедку зачем покупаете?! Ведь чтобы есть её, правда! Не любоваться, ведь, а?!

Затраты, шедшие на молоко, Эльвира Сергеевна, незнакомая с бизнес-планированием, не учитывала. Дочь и зять разумно в дела селедочные не лезли: чем бы дитя ни тешилось… К тому же, да будет вам известно, не одни юноши и напитки в наше время могут быть энергетическими. Женщины, подобные Эльвире Сергеевне, неукротимы, и ежели вовремя не направить их неуемную энергию в нужное русло… Всё! Пиши пропало! Это ж прям НУРС1 в юбке. Спасайся кто может…