Летний лагерь свингеров

Тысяча мыслей закружилась в моей голове, немногие из них хорошо сформированы или хорошо продуманы. Так что я сидел и не смел пошевелиться.

Когда ее дыхание вернулось в норму, она открыла глаза и посмотрела на меня, глаза ее сияли от удовольствия.

— Прости, что ударила тебя веткой, — просто ответила она.

Я посмотрел на нее, ошарашенный.

Она смотрела на непонимание на моем лице в течение пяти секунд, а затем рассмеялась. Ее смех был нежным и бесхитростным. Медленно, томно, она потянула левую руку под себя и положила голову мне на бок. Она подняла ноги и замолчала. Я мог сказать, что она думала, о том, чего я не знал, и я сидел тихо. Но под поверхностным спокойствием мой разум все еще мчался, бесконечно разыгрывая сценарии что и если. Я, наконец, решил, что это было бесподобно, когда часы на стене гостиной пробили пять часов.

Тетя Сьюзан подняла голову, наклонила ее, чтобы посмотреть на часы, а затем вздохнула. Она приподнялась, обнявшись, и, изящно встав на ноги, перебралась через край дивана.

Когда я посмотрел на нее, я бродил глазами по ее телу, впервые глядя на нее открыто. Она позволила мне посмотреть, спокойно стоя. Когда мои глаза упали, чтобы посмотреть на ее киску, я увидел, что ее губы были розовыми и опухшими, и что ее внутренние половые губы выглядывали.

Тогда подумалось мне. Ее киска выглядела точно так же, когда она вышла из своей спальни накануне, так же, как я вышел из ванной комнаты в коридоре. Она мастурбировала в своей спальне! Меня озарило!

У меня было мало времени, чтобы все обдумать, когда она протянула руку, чтобы помочь мне встать с дивана. Когда я взял ее и встал, она молча повела меня в холл ванной. Не было никакой необходимости дрочить. Мой пенис был очень мягким на данный момент, изношенным двумя минетами, которыми я только что наслаждался. Когда мы вошли в ванную, она жестом попросила меня снять обувь и носки, пока она включала воду в душе.

Она наклонилась, чтобы проверить температуру, затем направила воду в душевую насадку. Войдя в душ, она протянула ко мне руку и пригласила присоединиться.

В душе она сначала помылась. Я наслаждался в воде блеском ее круглой груди, и плоским животиком, так как она вымывалась с мочалкой. Затем она брызнула шампунем в руку и намылила волосы. Наконец, она повернулась и прополоскала сначала волосы, потом тело.

Намылив мочалку еще раз, она протиснулась мимо меня и осторожно толкнула меня обратно, в теплый спрей. Когда она прошла мимо меня, я почувствовал, как ее жесткие соски тянутся по моему животу, и если бы не недавний минет, то мой член, безусловно, мгновенно бы встал.

Оказавшись под душем, я позволил теплой воде пробежать по мне и наклонил голову назад, чтобы намочить волосы. Тетя Сьюзан протянула руку и вымыла мое тело, исследуя меня руками и мыльной тряпкой. Когда она умыла мою грудь, плечи и руки, она развернула меня, чтобы вымыть спину. После этого она снова повернулась ко мне, чтобы ополоснуть спину.

Она еще раз намылила мочалку и упала на колени. Она подняла его к паху и нежно, с любовью помыла мой член и мошонку. Она хорошо намылилась, но была очень нежна с моими оскорбленными яичками. Затем она вымыла мои ноги, а затем положила руку мне на бедро, чтобы повернуть меня, чтобы она могла вымыть мои ягодицы и опустить спину. Когда я ополоснул лобок, я повернулся сам, чтобы ополоснуть спину и ягодицы.

Тетя Сьюзан ополоснула полотенце и протянула его мне, чтобы я могла повесить его на барной стойке на дальней стене душа. Я наклонился вперед и потянулся, чтобы повесить его, и я почувствовал, как ее губы захватывают мой мягкий пенис. Когда у меня висела мочалка, я откинулся назад и посмотрел на нее. Ее волосы были браны назад, и ее глаза были закрыты, когда она нежно сосала меня. Она работала нижней челюстью бок о бок и уделяла внимание на нижней стороне моего все еще вялого члена. Поджав губы, она медленно откинула голову назад, выпуская мое мужское достоинство из ее рта. Она улыбнулась и открыла глаза, глядя на меня.

— Вкусно, — лукаво сказала она и встала.

Она потянулась ко мне сзади, отключила воду, а затем открыла занавеску. Она высунулась и вытащила из бара два полотенца, передав одно мне. Мы высохли в относительной тишине, а затем повесили полотенца, чтобы высохнуть. Я схватил свои ботинки и носки, когда мы вернулись в гостиную.

Часы в гостиной говорили, что уже почти половина пятого, и я знал, что должен встретиться с мамой и Эрин за ужином. Я переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать.

Тетя Сьюзан заметила мою нервозность и в очередной раз спасла меня.

—Можешь идти. Хорошего вечера.—

Я ухмыльнулся, как идиот, и чуть не побежал на кухню. У двери во двор, однако, я остановился. Я не знаю, почему я это сделал, но я знал, что это было правильно. Я обернулся, чтобы увидеть, как она стоит в дверях гостиной, ее мокрые волосы свисают с плеч и обрамляют ее лицо. Я помахал ей на прощание, улыбаясь.

Она улыбнулась в ответ и помахала рукой. Затем я вышел через задний вход, и закрыл за собой дверь.

Глава 15