Летний ресторанчик на берегу

Флора посмотрела на провисшую перемычку над дверью, на заржавевшие сельскохозяйственные машины в поле… Отец просто не видит всего этого, поняла Флора. Мысленно он оставался в долгом золотом лете, когда она сама и мальчишки бегали вокруг дома полуголые, жутко грязные и хохочущие… Или усаживались перед телевизором и начинали отчаянно сражаться за самое удобное место, чтобы посмотреть любимые программы… Или просили его рассказать истории о прежних временах, когда людям приходилось самим ткать, самим шить себе одежду, когда их на долгие месяцы отрезало от материка, а телевизоров просто не существовало и потому они играли на скрипках и волынках… Да, слыша это, Флора и мальчишки начинали хихикать и недоверчиво вздыхать, а мать велела им не шуметь, хотя сама улыбалась и предлагала всем поджаренный хлеб и вкусный суп. Они устраивались у огня, и Флора с Финтаном снова дрались, захватывая побольше места для себя, потом все смеялись, а собаки радостно лаяли…

Вот что видел отец. Флора это знала.

– Папа, – проговорила она, – я видела расчетные тетради. Ты ведь знаешь. И Иннес знает. Мы не можем продолжать все как прежде.

Флоре вдруг захотелось залезть, как в детстве, к отцу на колени. Но отец давно уже отстранился от нее, и Флора прекрасно знала почему.

– Ничего же не осталось…

– И еще, папа, – заговорил наконец Финтан.

Он внезапно побледнел, став почти таким же, как Флора.

– Папа, я не хочу больше работать на ферме. Я хочу работать у Колтона Роджерса.

Эк моргнул. Флора настойчиво посмотрела на Финтана.

– И еще вот что… Колтон – мой милый друг.

Даже Агот затихла при этих словах.

Финтан внезапно покраснел:

– Ну… он… для меня очень важен. Я не знаю пока, могу ли я его назвать… то есть, наверное, слишком рано…

Иннес и Хэмиш сидели поодаль, не шевелясь. Флора не была до конца уверена, понял ли что-то Хэмиш, да и Эк тоже… Финтан помрачнел, как будто ждал бури протестов. Выглядел он скорее на шестнадцать, чем на тридцать два.

Агот вдруг подбежала к нему:

– У тебя ессь лубимый?

– Ну, вроде того… – Финтан застенчиво улыбнулся и пожал плечами. – Не уверен пока. Но он очень хороший.

– Знатит, лубимый!

Финтан присел на корточки:

– А кто твой любимый дружок?

– Пепа! – сообщила Агот.

– Пеппер?

– Пе-па! Он свинка!

Финтан улыбнулся:

– Что ж, рад слышать, что не я нынче завел самые странные отношения в этой семье.

Иннес встал и шагнул вперед, он тоже густо покраснел. Маккензи не привыкли к таким разговорам. Иннес растерянно потянулся к затылку. Флора тут же на мгновение вспомнила все их поддразнивания – в школе и дома: «Ты как девчонка. Ты просто зануда…» И прочее в том же роде.

Иннес опомнился и протянул руку вперед.

– Поздравляю, братец, – с трудом выговорил он. – Наконец-то ты кого-то встретил.

Финтан сжал его руку, братья неловко обнялись.

– Маме он бы понравился, – сказал Финтан.

– Мама знала?!

– Конечно знала. Она тебе об этом не говорила?

– Нет, никогда. Она просто хлопала нас по ушам, если мы начинали тебя дразнить.

– Вы это заслужили.

– Наверное, да. Но ей он и вправду понравился бы… у него куча денег.

– Ой! – вырвалось у Флоры.

– Что? Извини, модная важная девочка, в чем дело?

– Да, Колтон мог бы ей понравиться, потому что он приятный человек и хороший.

– Эй, хватит! – вскинул руку Хэмиш.

– Все в порядке, братец.

Все они повернулись к Эку. Он все так же сидел на месте, явно потрясенный.

– Пап? – окликнула его Флора.

Не слишком ли ранний час для виски, подумала она. Но решила, что не ранний.

– Ох, ну да, ну да, ну да… – пробормотал Эк.

Флора положила руку ему на плечо. Финтан пытался изобразить спокойствие, но он держал на руках Агот и прижимал ее к себе слишком крепко, выдавая свое состояние.

– Я лублю Пепу! – повторила девочка, надеясь снова услышать одобрение, как в первый раз.

– Ну да…

Эк словно бы совершенно растерялся от смущения.

– Пап, ты как?

Флора опустилась рядом с отцом на колени.

– Все в порядке, ты ведь знаешь, – сказала она. – Все в порядке.

Эк качнул головой.

– Знаю, – заговорил он с недоумением, – вы все думаете, что я просто древний балбес, родившийся до начала времен.

– Почему бы нам так думать? – спросил Иннес.

– Знаете, в те времена… – продолжил Эк, не обратив на него внимания. – В те времена… проповедник говорил в нашей церкви… что это все, что нам нужно, понимаете? Так мы и жили и в это верили. И все шло хорошо.

– Нет, люди только притворялись, что верят, – возразил Финтан. – Ты вспомни. Ведь это правда. Как насчет старого мистера Макилвани, который держал кондитерскую лавку? Он так и не женился, жил с матерью. Как ты думаешь, почему он так растолстел?

– Потому что у него была кондитерская лавка, – ответил отец.

– Нет! – возразил Финтан. – Потому что он всегда был подавлен. Ему приходилось скрывать, кто он на самом деле. Просто об этом никто не говорил. А все было иначе!

– Но церковь…

– Наша церковь в этом вопросе не лучше других. Даже хуже.