Летний Рыцарь. Лики смерти

— Ни в коем разе. Новый игрок убил Гарсиа. Вальмон обманом подсунула ему фальшивку, а сама бежала с подлинником.

— И вы были не в состоянии преследовать ее?

В голове ровно ухал кузнечный молот.

— Она очень быстро бегает.

Винсент немного помолчал.

— Итак, — произнес он наконец, — плащаница для нас вновь потеряна.

— Не окончательно, — возразил я. — У меня имеется еще одна зацепка.

— Вам известно, где скрывается воровка?

Я сделал глубокий вдох, набираясь терпения:

— Пока нет. Вот почему я назвал это зацепкой, а не окончательным решением. Мне нужны эти фрагменты плащаницы.

— Честно говоря, мистер Дрезден, я привез с собой из Ватикана несколько волокон ткани, но…

— Отлично. Отвезите одно ко мне в офис — можете оставить у охранников на входе. Они передадут его мне, когда я туда заеду. Я перезвоню, как только смогу сказать что-нибудь более определенное.

— Но…

Я повесил трубку, испытав при этом некоторое мстительное удовлетворение.

— «И вы были не в состоянии преследовать ее», — буркнул я Мистеру, пытаясь подражать Винсентову произношению. — Я, видите ли, не в состоянии был ее преследовать. Извращенец чопорный! Тебе бы врезать по кумполу пару раз, а потом попросить отслужить мессу или что-то в этом роде.

Мистер удостоил меня взглядом, подразумевавшим, что не стоит говорить так о клиентах, которые платят хорошие бабки. Я сердито нахмурился на него, чтобы помнил: я и сам это знаю; потом поднялся со стула и прошел в спальню, где рылся в тумбочке до тех пор, пока не нашел палочку угля и блокнот. Засветив несколько свечей, я по возможности удобнее устроился в самом мягком кресле и положил перед собой на стол блокнот, захваченный мною с «Иностранца». Как можно мягче и невесомее я поводил по верхнему листку углем, надеясь, что Франческа Гарсиа не пользовалась мягким фломастером.

Она пользовалась шариковой ручкой. На листке начали проступать бледно-белые буквы. Сначала верхняя строка: «Мариотт», потом, пониже, цифры: 2345.

Я хмуро уставился на листок. «Мариотт». Какая-нибудь гостиница? Конечно же, это вполне могло оказаться и фамилией. Или французским словом. «Не усложнял бы ты всего, Гарри». Все-таки это, скорее всего, название гостиницы. А цифры? Без четверти полночь? Или номер в гостинице…

Я испепелил листок взглядом. Все-таки я ожидал от него больше толка. Даже если считать, что у меня имелись теперь время и место, я все равно не знал где и когда.

Я покосился на мобильный телефон с катера. В мобильниках я разбираюсь не лучше, чем, скажем, в гастроэндоскопии. Никаких особых отметин на аппарате не имелось, даже названия фирмы и то не было. Телефон был выключен, и я не осмелился включить его. Скорее всего, он бы просто испортился. Черт, да он просто мог взорваться у меня в руках! Что ж, придется спросить при первом же разговоре с Мёрфи, не удастся ли ей выяснить чего-нибудь.

Голова продолжала гудеть как котел, глаза щипало от усталости. Я загибался без отдыха. Недосып отрицательно сказывался на моих мыслительных способностях. Наверное, мне вообще не стоило переться на этот чертов катер, и в любом случае я должен был бы получше следить за тем, что происходит у меня за спиной. Черт подери, подсказывал же мне инстинкт, что за мной наблюдают, но я слишком устал, забыл о выдержке и осмотрительности — а в результате? В меня стреляли, опалили огнем, подрали когтями, двинули по башке и в довершение всего чуть не утопили.

Я поплелся в спальню, завел будильник на два часа пополудни и рухнул в постель. Это показалось мне прямо-таки непристойным блаженством.

Разумеется, продлилось оно недолго.

Зазвонил телефон. Я всерьез подумал, не зашвырнуть ли мне его на околоземную орбиту — пусть болтается там в обществе астероида Дрезден. Потом доплелся до стола и снял трубку.

— Чего? — прорычал я в микрофон.

— А? Э-э-э… — произнес немного беспокойно голос на том конце провода. — Это Уолдо Баттерс. Я хотел поговорить с Гарри Дрезденом.

Я несколько убавил резкости:

— А. Привет.

— Я вас не разбудил, случайно?

— Немного.

— Ох черт, виноват. Слушайте, тут у нас происходит нечто странное, и мне показалось, стоит спросить у вас кое-что.

— Валяйте.

— Мм… односложный ответ — верный признак нехватки сна.

— Угу.

— Тем более если он сводится к междометиям. Ладно, у меня тоже мало времени. — Баттерс кашлянул. — Микробы исчезли.

— Микробы? — тупо переспросил я.

— Ну, в образцах, которые я взял из тела. Я все анализы проделал заново для большей уверенности, и больше половины из них дали отрицательный результат. Ничего. Полный ноль.

— Угм, — произнес я.

— Ладно. Хотите по-неандертальски, будь по-вашему. Куда делись микробы?

— Рассвет, — пробормотал я. — Пух-х…

В голосе Баттерса прозвучало некоторое удивление:

— Микробы-вампиры?

— Ну, не то чтобы вампиры… — пробормотал я. Шестеренки у меня в голове наконец-то начали цепляться друг за друга. — Не микробы-вампиры. Конструкты. Видите ли, с рассветом практически весь магический мир сходит на нет. Большая часть заклятий не выдерживает и одного рассвета. А чтобы они продержались два или три — надо очень постараться.