Лето

Я говорю себе: всё ещё будет. Ты поедешь с мамой и Егором в Павловск. Ты обнимешь всех, кого любишь. Ты допишешь книгу. Ты ещё съездишь на дачу, погуляешь у озера, в лесу. Выйдешь отсюда – и поедешь на дачу. Нельзя унывать и грустить, надо, как в советской песне, быть спокойным и упрямым – чтоб потом от жизни получать радости скупые телеграммы. Понятно, что как раньше уже не будет. Всё будет по-другому. Другое состояние тела. Другое состояние души. Другой мир. Надо будет учиться жить по-новому, жить – как на передовой, сжав зубы. Но радость ещё будет. Любовь, красота, поэзия – ещё будет.

^…

У мамы поднялась температура. Ей не делают никаких капельниц, она говорит, что антибиотик дают только шесть дней, а потом перестают. Её соседка всё ещё очень больна, но сегодня ей не принесли никакого лечения. Весь персонал – молодые ребята, мама говорит, что студенты, врач на выходных вообще не приходил. Я очень испугалась за маму, к тому же не вполне понятно, какая у неё сатурация, тот прибор, что у них в больнице, всё время показывает разное и похоже, что врёт.

Ко мне сегодня подселили девушку, которая уже неделю здесь, перевели её ко мне из другой палаты. Она выглядит хорошо, идёт на поправку, говорит – скоро выпишут. У неё было 32 процента поражения, была на кислороде. Говорит: «Выйду отсюда, и всё будет по-прежнему, будем жить, как и раньше».

Гоша с Егором в Ольгино вдвоём, Гоше очень тяжело. Егор вывалил мешок угля посреди гостиной, на глазах у Гоши разрушил только что построенный по его просьбе замок из конструктора, швырнул об пол стеклянную вазу, вывернул содержимое всех тумбочек и разбросал ровным слоем по всему дому, тыкал Гоше в живот черпаком, швырял в него стулом. Ребёнку плохо без меня, он пережил стресс, поэтому он и рушит всё кругом и делает назло.

^…

Гоша заболевает. Нет слов. У него недомогание, слабость, 37,2. Я позвонила Инге, моей знакомой няне с антителами, договорились, что в крайнем случае она будет жить с Егором на Ленинском, пока все в больнице.

Вышла вечером на балкон: горят фонари, колышутся листья. Где-то вдали, сбоку, мне толком не видна, – есть какая-то улица или проспект, оттуда слышен шум машин, видна верхушка высотного дома, горят окна. Где-то есть жизнь. Нормальная человеческая жизнь. Как странно.

^…

У мамы ночью было 39,2.

Мне с утра опять хуже, чем в последние дни. О себе не думаю вообще – только о маме.

Сейчас надо просто выжить. Я лежу под капельницей и думаю о Боге как чувстве абсолютной безо-пасности. Пытаюсь вызвать у себя это чувство абсолютной безопасности вопреки рушащемуся миру.

Надо выключить страх за маму, как-то убрать его, чтобы не провоцировать ухудшение.

У Гоши субфебрильная температура, недомогание.

^…

У мамы опять поднималась температура выше 39.

Вчера ко мне приходила добрая молодая девушка-доктор, была ко мне внимательна, назначила анализы, хотела сделать КТ-контроль, но сегодня она уже заболела. Как жалко добрую молодую девушку-доктора. Медсёстры, те, что ходят без скафандров, уже переболели этим.

^…

У ребёнка какие-то высыпания на щеках и на теле, и плохо ест. Пиздец пришёл уже со всех сторон, абсолютно со всех.

^…

У Егора был детский врач. Говорит, ничего страшного, на мультивоспалительный синдром после коронавируса подозрения нет.

У Гоши самочувствие плохое, температура небольшая.

У мамы опять поднималась температура 39,3, на фоне уже второго антибиотика. Врач приходила, говорит: не знаю, почему температура, может, это у вас иммунный ответ. Звучит страшно. Иммунный ответ – это ведь она не цитокиновый шторм имела в виду?

Радует одно – что с Егорушкой вроде всё в порядке, а то я очень испугалась за него, когда появились эти высыпания.

Люди пишут, звонят, хотят знать, померла я или нет.

На данный момент главный вопрос – состояние мамы. Собираются взять кровь, посмотреть, что там. Может, если температура не уйдёт, подключат гормоны.

Человек, про которого я думаю, что я его заразила, почти поправился, скоро на выписку.

^…

Сегодня ночью у мамы не повышалась температура. Я не могла заснуть, долго молилась, чтобы мама выздоравливала, чтобы температуры больше не было, всю ночь проверяла телефон – нет ли от неё вестей.

У меня возвращаются запахи.

^…

У мамы не повышается температура уже второй день. У Гоши отрицательный ПЦР, хотя сохраняются небольшая температура и недомогание. У Егора тоже отрицательный ПЦР, они переезжают к Гошиной маме.