Лето и дым

Альма (выпрямившись). Мне доводилось слышать, что вы обращаетесь с подобными предложениями к девицам, с которыми проводите время, но верить я отказывалась. Чем вы руководствовались, полагая меня склонной принять это предложение?

Джон. Частотой вашего пульса в ту ночь, когда вы выскочили из дому из-за бессонницы и прибежали ко мне.

Альма. Я плохо чувствовала себя в ту ночь и пришла за помощью к вашему отцу.

Джон. Не к отцу пришли, а ко мне.

Альма. Я пришла к отцу вашему, но вы его не позвали.

Джон. И пальчики были словно отмерзшие, когда я…

Альма (встав). Довольно! Я хочу домой. Но с вами я не поеду. Возьму такси. (Истерически мечется во все стороны.) Официант! Официант! Вызовите такси!

Джон. Я сам. вам вызову такси, мисс Альма… Такси! Такси! (Выбегает из беседки.)

Альма (вслед ему, исступленно). Вы не джентльмен!!!

Голос Джона(из темноты). Такси!

Альма. Вы не джентльмен!!! (Словно у раненого животного, из горла у нее вырвался стон.)

Беседка постепенно догружается в темноту, а каменный ангел становится различимее.

Голос Джона. Такси!

Занавес.

Часть вторая: Зима

Картина седьмая

На заднике, растянутом во всю ширь сцены, — южное небо с его едва заметно движущимися вместе с вращением Земли созвездиями. Поначалу освещена комната в доме Уайнмиллеров: на зеленом плюшевом диване под романтическим пейзажем в тяжелой позолоченной раме — Альма и Роджер Доремус. На маленьком столике за ними — хрустальный графин с лимонадом, на дне вишенки и ломтики апельсина; словно тропические рыбки в крохотном аквариуме. Роджер развлекает Альму, показывая ей набор фотографий и открыток — воспоминания о поездке его матери по странам Востока. Делом своим он весьма увлечен и, давая разъяснения, употребляет обороты, почерпнутые, должно быть, его матерью из усердно проштудированных ею путеводителей, которыми снабжает своих клиентов Бюро путешествий Кука.

Альма не столь увлечена; внимание ее поглощено доносящимся из соседнего дома шумом: там идет разнузданное веселье; слышны звуки мексиканской музыки, беспорядочные выкрики, топот ног танцующих. Полностью освещен лишь небольшой участок сцены — вокруг Альмы и Роджера; слегка видны очертания фонтана, и весь интерьер как бы замкнут ночным небом.

Роджер. А вот Цейлон — жемчужина Востока!

Альма. А эта молоденькая толстушка — кто она?

Роджер. Мама в охотничьем костюме.

Альма. Охотничий костюм толстит ее. За какими животными она охотилась?

Роджер (игриво). Бог ее знает, за какими. Подцепила она, во всяком случае, папу.

Альма. Она, значит, встретилась с вашим отцом во время этой поездки по Востоку?

Роджер. Ха-ха, вот именно!.. Он как раз возвращался из Индии, с дизентерией, и на корабле они встретились.

Альма (пересиливая гадливость). Вот как?..

Роджер. А вот руины храма, и она на самой верхушке!

Альма. Как она забралась туда?

Роджер. Вскарабкалась, наверно.

Альма. Какая предприимчивая женщина.

Роджер. О да, предприимчивая — не то слово! А вот в Бирме, на слоне.

Альма. Скажите!..

Роджер. Вы держите карточку вверх ногами, мисс Альма!

Альма. Нарочно — хотела подразнить вас;

Звонок у двери.

Мама ваша, наверно, — пришла увести вас.

Роджер. Еще только четверть одиннадцатого. Целых пятнадцать минут в запасе.

Входит миссис Бэссит.

Альма. Миссис Бэссит!

Мисс Бэссит. Я как раз ломала голову, к кому бы обратиться, и, увидев свет у вас, подумала; вот кто тебе нужен, Грейс Бэссит, — потолкуй с мистером Уайнмиллером!

Альма. Папа спит.