ЛЕТО – ЛЕТО и другие времена года

Белгород встретил тем, что прямо на привокзальной площади у встречавшей машины спустило колесо, и ярким-ярким солнцем, которое не позволило мне выспаться после ночного переезда.

Спектакль в Белгороде прошёл замечательно. После спектакля я узнал, что в зале было ощутимо много харьковчан, которые, понимая, что к ним я приеду нескоро, решились на короткое, но неприятное путешествие через границу.

Из Белгорода в Воронеж выезжали ночью, чтобы приехать, лечь спать и спокойно на следующий день сыграть спектакль. На семидесятом километре от Белгорода, на абсолютно ровной и качественной дороге, у нашего автомобиля пробило колесо. Много времени мы провели в открытом, холодном, продуваемом поле. Водитель безответственно заменил спущенное возле вокзала колесо, а о запасном не побеспокоился.

Мы голосовали, но матёрые мужики-дальнобойщики не останавливались, даже никто не поинтересовался, что с нами произошло. В итоге нас уже под утро подобрали молодые ребята на маленьком, неновом «фордике»… Молодые ребята, парень и девушка, причём девушка была за рулём. Они довезли нас до гостинцы, не побоялись взять взрослых мужиков в степи – а дальнобойщики и владельцы больших внедорожников не остановились…

Воронежская публика приняла спектакль прекрасно, а я наконец-то играл в этом славном городе не в «убитом до невозможности» оперном театре, а в хорошем, удобном бывшем драмтеатре. Берусь утверждать, что мы с публикой доставили друг другу большую радость.

Потом была дорога в Орёл, в котором я не был больше четырёх лет, поскольку орловский драмтеатр стоит на реконструкции всё это время и, возможно, откроется до конца года. Однако ждать уже было невозможно, и меня уговорили работать в так называемом концертном зале «Грин». Это зал-трансформер, в котором в последнее время идут «все спектакли». Так мне сказали, и я согласился. Это моя вина.

Прибыл в Орёл затемно, лёг спать в гостинице с одноимённым названием «Грин» и надеялся выспаться, но не тут-то было! В два часа ночи я проснулся оттого, что, казалось, прямо за окном садится или взлетает большой самолёт. Больше часа выясняли, в чём причина. Оказалось, что сработала аварийная вытяжная вентиляция. Ещё час это устраняли, уснуть удалось в предрассветное время.

А спектакль в зале «Грин» был на грани срыва. Нас ввели в заблуждение, сказав, что никакие мероприятия в концертном комплексе параллельно проводиться не будут. Однако на двадцатой минуте спектакля откуда-то отчётливо зазвучала мерзкая музыка. Источник музыки для меня был неизвестен. Мне пришлось прервать спектакль и долго требовать от администраторов каких-то действий по устранению музыки. Потом я узнал, что этажом ниже заработал караоке-клуб, а караоке и искусство несовместимы в принципе…

Караоке-то более-менее замолчало, но потом врубилась ещё более громкая музыка, потому что в ночном клубе, который также расположен в этом, прости господи, «Грине», началось мероприятие «Первый звонок» для первокурсников какого-то орловского вуза.

В общем, финал спектакля был скомкан, и мне пришлось сократить важнейший монолог. Спектакль заканчивался под грохот дикой и отвратительной музыки с выкриками в микрофон…

Я испытывал горе, смешанное со стыдом. Горе оттого, что люди, которые ждали, покупали билеты, выделили время, пришли… не получили спектакля, который задумывался, был тщательно подготовлен технической группой и который я так старался довести до конца. А стыд от того, что я согласился работать в каком-то «Грине», которым владеют безнравственные и алчные люди и которым совершенно не важно, что будет происходить, лишь бы были заплачены деньги.

Я сказал публике, что студенты-первокурсники не виноваты и они хорошие. И мы все на спектакле тоже не виноваты и хорошие. А вот те, кто нас здесь соединил, – сволочи.

Но всё равно ответственность за спектакль перед публикой несу я и только я. Мне ужасно совестно, а исправить уже ничего невозможно.

После спектакля в Орле ехал в Москву, горевал и сдерживал слёзы досады и почти отчаяния. Приехал в аэропорт Внуково, чтобы улететь в Калининград… Здесь и только здесь, дома, я могу восстановить силы, чтобы везти свой «Шёпот сердца» на Дальний Восток. Утомительный был тур. Очень надеюсь, что на Дальнем Востоке обойдётся без приключений.

21 октября

Скоро лечу на Дальний Восток. Вскоре побываю с «Шёпотом сердца» в Комсомольске-на-Амуре, поскольку выступать буду впервые, исполню там «Как я съел собаку».

В Комсомольске я был лишь однажды, мой поезд стоял на вокзале этого неведомого мне города сорок минут. Ночью. Это было ровно тридцать лет назад. В ноябре 1985-го, после «учёбки» на Русском острове, меня везли из Владивостока через Хабаровск в Советскую Гавань, на постоянное место службы – в 93-ю бригаду БЭМ (большие эскадренные миноносцы). Холодно было ужасно. На перроне и у вокзала насыпало много снега. Вот и всё, что я помню о Комсомольске-на-Амуре.