Читаем ЛЕТО – ЛЕТО и другие времена года полностью

Короче, я устал от ворчливого нытья моих крымских знакомых, которые периодически пытались ввернуть даже обвинения в мой адрес, такие обвинения, которые, возможно, хотели бы адресовать Путину или России в целом. Их понять можно. Действительно: цены выросли, местные руководители оказались жуликами, демагогами или клоунессами, кризис и прочее, прочее, прочее.

Но в последние дни всё изменилось…

Наверное, многое изменилось ещё в то время, когда под общегосударственную радость группа украинских подонков устроила блокаду Крыма, и бывшие сограждане нынешних крымчан с восторгом смотрели в новостях, как ещё больше поднимаются цены на продукты и каких продуктов в Крыму не хватает. Наверное, тогда уже что-то поменялось бы в тональности писем моих крымских знакомых, когда они посмотрели на мелочную и глупую подлость, а также злорадство на государственном уровне со стороны людей, с которыми они совсем недавно имели одинаковые паспорта. Но мы тогда не переписывались.

А теперь, когда обесточили полуостров, всем тем, кому мог написать в Крым, я, конечно же, написал слова поддержки и поинтересовался, как всё обстоит на самом деле. На что получил массу каких-то весёлых, остроумных и, можно даже сказать, лихих ответов, в которых не было и намёка на уныние, упрёки и ворчание.

Кто-то написал мне, что наконец-то у него нашлось время и силы починить лодку, которую он никак не мог починить последние несколько лет. Кто-то занялся приведением в порядок сада к зиме так, как не делал давно. Большинство говорили, что сначала было очень тревожно, неудобно и даже возникла растерянность. Но потом, так мне писали, возник даже азарт вспомнить какие-то забытые навыки, что-то начать делать руками, как-то и что-то придумывать. Кто-то с гордостью говорил о том, что быстро и ловко сложил уличную печь, хотя прежде этого никогда не делал. Но главное, что написали все без исключения, – дети и они сами вдруг оторвались от компьютеров, оторвались от смартфонов и телевизоров. Вдруг возникли забытые семейные вечера и беседы. Кто-то обнаружил, что в доме много книг, а один приятель написал, что впервые познакомился с соседями, с которыми уже четвёртый год живёт в одном доме.

Процитирую одно из многих писем, получил три дня назад: «Да. Сначала была растерянность у людей. А сейчас смеются. Выживание в экстремальных условиях – это наше любимое. Тренируюсь регулярно. Был период, когда дома не было ничего – ни света, ни газа, ни воды, соответственно и отопления. А сейчас нормально. Многие родители и я тоже находят плюсы: дети оторвались от компов. Я с сыном беседую каждый вечер. Собираемся всей семьёй в одной кровати при свечах и беседуем. Мне нравится».

Те, кто взрывал ЛЭП, те, кто теперь не даёт её починить и восстановить электроснабжение Крыма, просто дураки: подлые, злые, гадкие, многие подонки, но прежде всего – дураки. Если у них и были хоть какие-то демагогические надежды на возвращение Крыма, то про них можно забыть.

Но больше политиков, больше тех, кто блокировал и взрывал для отдаления от себя Крыма, сделали все те, кто ликовал и ликует по поводу крымского блэкаута, по поводу мёрзнущих детских садов, вынужденных школьных каникул, дефицита топлива и прочих больших и малых сложностей, по поводу людей в больницах и реанимациях, которые, конечно же, пережили ужас и страх… Каждый, кто ликовал и ликует, делает Крым для Украины недосягаемым островом.

Злобу, подлость и глупость никак и ничем не закрасить и ни во что не нарядить. Всё одно будет – подлость, глупость и злоба.

Я думаю, что в июле – августе следующего года можно ожидать в Крыму заметного подъёма рождаемости.

Вот такая у меня была неделя переписки с моими крымскими приятелями. Много шутили, обменивались анекдотами.

Последние два года я в Крым не ездил с гастролями и не хотел. У меня было и остаётся сложное отношение к произошедшему в марте 2014 года. Со многими крымскими приятелями и знакомыми я разошёлся в оценке произошедшего. Разошёлся и с теми, кто сначала ликовал, а потом ворчал, и с теми, кто сначала ворчал, а потом добрался до государственной власти и теперь ликует.

Однако теперь, после всех этих писем, после той волны совсем не глупого оптимизма, а, наоборот, жизнестойкости, я очень хочу поехать в Крым на гастроли. В любимый Севастополь…

1 декабря

Вот и наступила зима 2015/16 годов. Тревожно! Пронизывающе тревожно… Не помню в своей жизни такой тревожной зимы.

В детстве тревог и не было. В юности были только опасения. Но не думаю, что у родителей моих были тогда, когда я был младенцем, ребёнком, юношей, подобные тревоги. А сейчас мы с родителями тревожимся вместе, как не тревожились никогда.

Отлично помню декабрь 2013 года. Было отвратительное, похожее на привкус металла во рту, тёмное предчувствие. Но большой тревоги не было…

Перейти на страницу:

Все книги серии Гришковец Евгений. Современная проза

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
100 знаменитых загадок истории
100 знаменитых загадок истории

Многовековая история человечества хранит множество загадок. Эта книга поможет читателю приоткрыть завесу над тайнами исторических событий и явлений различных эпох – от древнейших до наших дней, расскажет о судьбах многих легендарных личностей прошлого: царицы Савской и короля Макбета, Жанны д'Арк и Александра I, Екатерины Медичи и Наполеона, Ивана Грозного и Шекспира.Здесь вы найдете новые интересные версии о гибели Атлантиды и Всемирном потопе, призрачном золоте Эльдорадо и тайне Туринской плащаницы, двойниках Анастасии и Сталина, злой силе Распутина и Катынской трагедии, сыновьях Гитлера и обстоятельствах гибели «Курска», подлинных событиях 11 сентября 2001 года и о многом другом.Перевернув последнюю страницу книги, вы еще раз убедитесь в правоте слов английского историка и политика XIX века Томаса Маклея: «Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего».

Илья Яковлевич Вагман , Инга Юрьевна Романенко , Мария Александровна Панкова , Ольга Александровна Кузьменко

Фантастика / Энциклопедии / Альтернативная история / Словари и Энциклопедии / Публицистика
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное