Лето прошло

Но – не надо суетиться, подражать. Не сможет он – о волшебных академиях, големах, Ра, Осирисе, Сталине. Мама сказала как-то со знанием дела: «Есть, конечно, и сейчас неплохие писатели. Токарева. Но куда ей до Чехова, до Вербицкой». Мама презирает Сашины книжки. Она любит про любовь. Вербицкую он прочитал. Красиво. И современно. Если не видеть шершавой обложки, и не поверишь, что сто лет прошло.

Мама сказала: «Нынешней литературе не хватает чувств».

Благодатный день! Подарком в голове – свет барной стойки посреди темноты, бутылки, белейшие рубашки с расстегнутыми воротами, ноги в черной сетке, красное мини-платье, рыжие наглые волосы. Увидел однажды, когда передавал шефу забытую в офисе кредитку. Кино. Сказка. Правда. Да ведь все он знает: поликлиники с арфистками в холле, квартиры с колоннами, мерзких и прекрасных любовниц, кожаные кресла автомобилей. Знает истории, измены, романы. Вот оно – его дело, его тема! Мама права, но она старый человек. Нужна не просто любовь – страсть. И чтоб смело, открыто. Чтоб было интересно.

Название – «Рыжая Ирэн».

Завершая второй круг, издалека увидел Ивана Петровича. Старик, худющий, кашляющий, волочащий ногу, а голова светлая. В курсе всего. Арнольда любит и, взяв под локоть, рассказывает новое, разведанное в Интернете. Четко, логично выводит на чистую воду Америку, Саркози, российские власти. В прошлый раз доказал как дважды два – Фукусиму вызвали американцы. Проводили подводные атомные испытания.

Догнать? Нет, неохота напрягаться в день, когда удача сама плывет в руки.

На выходе из парка – Сашина учительница с коляской. Смотрит в сторону. И черт с тобой. А муж где? В субботу-то? Не бросил еще? Или пьяный сидит дома? Учительница ненавидит Сашу, Арнольда, Лилю. На родительском собрании при всех унизила: мол, Саша не готовит домашние задания, отвечает невпопад и веселит класс. «Должен же быть предел наивности». Погоди – разберусь и с тобой. Не сегодня, не сейчас.

Лиля крикнула из кухни: «За картошкой сходишь? На обед не хватит». Саша сидел в своей комнате перед компьютером. Не играл, читал. Через него Арнольд узнал, что есть такая «Библиотека Кошкина». Скачивай, читай бесплатно. Потоком, рекой – о тех же магах и волках. Хилым ручейком – другое. Детские рассказики, воспоминания. Скука. Не тот возраст у Арнольда, чтобы привыкнуть к отсутствию бумаги и обложки. Но одно он понял: чтобы миллионы разом ахнули, надо в Интернет. Потому – напишет, разместит. Ахнут!

«Схожу! Через полчасика!»

В спальне диван собран, на столе старый компьютер. Ни пылинки на экране, на клавиатуре. Молодец, Лиля. За раздвинутыми занавесками – ясное синее небо, солнце, верхушка зеленого парка. Бодро застучал одним пальцем, еле успевая пригвождать слова, выскакивающие сами собой.

Я приехал в ресторан в час ночи. Бушевала гроза, и шофер нес надо мной зонтик до входа. Темный зал был пуст, и только у стойки бара было светло. Там сидели несколько человек. Я сразу узнал Ирэн по роскошным рыжим волосам. При виде тугих ягодиц, обтянутых красным платьем, меня охватило сладостное чувство. Но чья рука обвивает ее талию? Кэт! Опять Кэт! Это она сидит рядом и смотрит на Ирэн влюбленными глазами. Ирэн! Зачем ты мучаешь меня? Зачем говоришь, что тебя связывает с Кэт только дружба? Или это действительно моя беспочвенная ревность? И сейчас мы вдвоем поедем домой, и возле камина под звуки бури я буду ее раздевать, и она будет стонать от предвкушения. Я отчетливо увидел круглые колени под распахнувшимся халатиком.

«Халатик» Арнольд удалил и задумался над заменой.

До того как начать собирать ложечки, Арнольд рисовал яркие пейзажи по памяти и ездил продавать их на рынок.

Мирной погоды хватило на каких-то полдня. И на том спасибо. Кто просто не заметил, кто пользу извлек. Никому она не навредила, никого не расстроила больше, чем какая другая. Кроме тех, кому плохо и при солнце, и при дожде, то есть всегда. Из-за предчувствия, которое хуже боли: всеобщая бессмыслица притихла, но никуда не делась, как и собственная вина. Скоро яркий свет опять ударит по глазам, и будет совсем худо от чужого веселья. Или косматые тучи прижмут так низко, что уже не разогнуться и даже не поползти. А поскольку и разгибаться незачем, и ползти не к чему, то остается сделать окончательный вывод. Хотя – скорее всего, не сегодня, а как раз в дождливый ветреный день. «Господи, ни войны нет, ни голода, – скажет кто-то, – живи, кажется, и живи. И чего не живется?»

Пожиратель слив