Лето в маленькой пекарне

Он удалил все перья вокруг раны и осторожно смыл кровь. Ее казалось невероятно много для такого крошечного существа. Открылись три большие, глубокие царапины на животе Нила, по одной на каждый коготь, острый как игла, – когти прошли сквозь кожу птицы, как нож сквозь масло. Полли не могла на это смотреть и отвернулась.

Патрик работал уверенно.

– Думаю, вам повезло, – сказал он. – Похоже, внутренние органы не задеты.

Полли повернула голову, в ее глазах вспыхнула надежда, но лицо Патрика оставалось мрачным.

– Я могу их зашить, Полли, и прописать ему антибиотики… но тут дело даже не в ранах, дело в потрясении. Анестетик и шок…

Он еще раз протер животик Нила, присыпал чем-то царапины, а потом начал их зашивать – его руки двигались с удивительной ловкостью для человека средних лет. Полли наблюдала за ним, сдерживая дыхание.

Время, казалось, растянулось, превратившись в вечность; в невысоких окнах кабинета мелькали тени, где-то открывались двери, особо сильные порывы ветра заставляли древние оконные рамы слегка дрожать. Полли приросла к месту, боясь пошевелиться, – а вдруг из-за любого ее слова или движения что-то изменится к худшему?

Наконец Патрик выпрямился. Он сделал Нилу два укола антибиотика, под кожу на животе, потом погладил маленькую птичку и посмотрел по сторонам.

– Его нужно держать в тепле, – сказал он. – Мне нужно одеяло.

– Я принесу одеяло Мифти, оно на улице, – вызвался мистер Арнольд.

– Нет, не думаю, что глисты – это то, что нужно сейчас малышу, – возразил Патрик.

Полли протянула ему свою куртку, Патрик завернул в нее неподвижного Нила. Когда он отдавал птицу Полли, она всхлипнула. Нил в ее руках был таким легким и хрупким…

– Спасибо, мистер Арнольд, – сказал Патрик. – Я пропишу Мифти нужное лекарство, и вы его купите по дороге домой, ладно?

Мистер Арнольд кивнул.

– Хорошо. – Он приподнял шапку, глядя на Полли. – Желаю Нилу удачи, мисс. Всегда так весело видеть его неподалеку.

Старик и его вертлявый пес вышли за дверь. Патрик проводил их взглядом, а затем занялся дезинфекцией кабинета. Он глянул на Полли, и та, к своему ужасу, поняла, что ветеринар сердится на нее.

– Я вас предупреждал, – тихо заговорил он. – Я предупреждал, что не надо держать его дома. Это птица, а не домашнее животное. Дикие птицы не одомашниваются.

– Я его увозила в заповедник, – попыталась оправдаться Полли. – А он вернулся.

– И совершенно напрасно! – отрезал Патрик. Его тревога за маленького тупика перерастала в гнев по мере того, как он говорил. – Вы приучили этого недотепу к тому, что все в мире – его друзья, что все, с кем он встречается, непременно дадут ему что-то вкусное. Мне, кстати, пришлось накладывать швы через слой лишнего жира, а это не так-то легко. – (По щекам Полли покатились слезы.) – И поэтому, когда он встречается с какой-нибудь тварью вроде кота, он понятия не имеет, что делать, так? Он совершенно ошеломлен. Ничего не понимает. Как вы думаете, тот кот мог бы напасть на стаю тупиков?

– Тот кот просто чертов психопат, – пробормотала Полли.

– Нет, у него просто ничего бы не вышло из этой затеи, – безжалостно продолжил Патрик. – Потому что стайные птицы выработали прекрасные механизмы защиты от кошек, включая умение улетать от хищников, вместо того чтобы ковылять поблизости, выясняя, не перепадет ли им кусочек лакомой еды.

Полли отчаянно покраснела и уставилась в пол.

Патрик понял, что его собственный страх за малыша заставляет его грубить, и протянул к нему руку.

– Полагаю, не нужно вам говорить, что сейчас следует очень осторожно с ним обращаться, – произнес он примирительно.

Полли качнула головой:

– И я заявлю в кошачью полицию.

Патрик уставился на нее:

– В кошачью полицию?

– Коты не могут бродить, где хотят, и нападать, на кого им вздумается! Это… это гадко!

– Ну а избалованным толстым тупикам не следует становиться аппетитной и соблазнительной мишенью для охоты, – напомнил Патрик и тут же об этом пожалел, потому что его слова вызвали новый взрыв рыданий. – Послушайте, – снова заговорил он после паузы. – Я не хотел быть суровым с вами. Я понимаю, что Нил… Я понимаю, что тупик, которого вы упорно держите у себя, сильно вас напугал. Но ведь этот случай можно было предотвратить.

– Знаю, – всхлипнула Полли, взяв бумажный носовой платок, предложенный ей ветеринаром. – Я знаю, знаю.

Она чуть крепче прижала к себе Нила, приподняв его тельце, чтобы чувствовать, как он дышит.

– Оставим его здесь, пока он не придет в себя, – сказал Патрик. – Хотите чая?

Полли кивнула.

– И мне надо позвонить Хаклу, – прошептала она.

Мотоцикл оглушительно прогрохотал по булыжникам, когда Хакл в два раза быстрее обычного примчался из старого коттеджа на пасеке. К счастью, дамба была открыта, иначе ему пришлось бы добираться вплавь. Он бросил мотоцикл прямо на мостовой и ворвался в кабинет.

– Он в порядке? – Хакл даже побледнел под загаром.

Полли показала ему сверток:

– Мы теперь просто ждем, когда он очнется.

Хакл прошел через комнату – как всегда, он казался слишком большим в обстановке, предназначенной для человека среднего роста.