Лето возмездия

- В ваших собственных интересах... - Он на шаг отступил, неуклюже достал из кармана брелок и небрежно крутил его на пальце. - Ты же ничего не имеешь против, если я к тебе сяду? - он ухмыльнулся. - Или лучше проводишь меня домой?

Что за альтернатива!

- Ты уже решила?

- В бардачке лежит перцовый аэрозоль! - врала она. - Одна доза этого выжжет вашу слизистую оболочку глаза и если вы астматик, ваши бронхи судорожно сожмутся и вы задохнетесь.

На мгновение он остановился, но затем передумал и вцепился через окно за интерьер автомобиля. Эвелин схватила его руку, прежде чем та достигла её шеи и...

... снова она почувствовала джутовый мешок на лице.

В этот момент из консоли выскочил нагревшийся поджигатель для сигарет. Эвелин схватила его свободной рукой, вытащила пробку и провела раскаленной металлической спиралью по пальцу мужчины.

Тот резко отступил. Эвелин отпустила его руку, он споткнулся и упал навзничь. Когда он упал, брелок выпал из его рук. Пока мужчина его искал на четвереньках и затем вставал, Эвелин закрыла окно и включила центральное блокирующее устройство.

Когда в следующее мгновение она посмотрела в окно, тот исчез. В зеркале заднего вида она видела, ак он исчезал в переулке.

Ее сердце колотилось. Она глубоко дышала и положила на место поджигатель сигарет. С давних пор Эвелин хотела посещать курсы дзюдо, но никогда не находила для этого время. Ей нужно отказаться от своей ежедневной пробежки по городскому парку, но в этом и заключалось слишком много. "Забудь идиота", - сказала она себе. - "Сконцентрируйся!"

Она склонилась над местом рядом с водителем и стала рыться в хаосе бардачка. Между презервативами и пачками сигарет, девушка наткнулась на листок, свёрнутый трубочкой.

- Кто бы говорил, - пробормотала она.

«Детская больница Святой Анны».

Рекламная брошюра приглашала на благотворительный вечер для детей, больных раком. Она точно сидела в машине Кислингера. Стоял ли "Порше" здесь уже две недели? Вдова Кислингера не упомянула "Порше". Возможно, она ничего не знала о машине. Эвелин смотрела на красные клубничные презервативы. Затем, через боковое стекло, девушка посмотрела на мигающие неоновые лампы " Entrez-Nous". Ночной клуб в этом районе был не только эксклюзивным и шикарным - но, определенно, тайным. В противном случае, никакие "Ауди" и "Мерседесы" не парковались бы перед ним.

Определенно, вдова Кислингера не знала ни об этом "Порше", ни о том, чем занимался ее муж после посещения благотворительных мероприятий. Эвелин узнает об этом.

***

Изнутри ночной клуб выглядел лучше, чем снаружи - так называемая ставка "своих людей», у которых было слишком много денег в кармане. Самый дешевый спиртной напиток стоил здесь пятнадцать евро. То, что такой клуб разместился как раз в этом районе, могло заключаться только в дешевой аренде.

Сейчас, в десять часов вечера, навес еще не был задымлен сигаретным дымом. Заведение, наверное, посетят только через несколько часов. Эвелин подошла к бару, заняла место на табуретке и заказала "Дайкири". Когда бармен подошел, она подозвала его ближе.

- Снаружи парень в костюме шатается среди машин, - крикнула она, перекрикивая грохот колонок.

Лысый парень, в эспаньелке, пирсингом в губе и сетью татуировок на шее, оперся на прилавок.

- Это Руди. В это время он, по большей части, здесь. Постоянный клиент.

- Он сильно перебрал.

- Дважды в неделю он напивается от своей душевной подавленности. Синдром хронической усталости, семейные сцены, банкротство фирмы, выплата элементов бывшей... Всегда одно и то же. Он к вам приставал?

Эвелин не ответила.

- Он никому не делает зла, ему просто нужно с кем-то поговорить.

У Эвелин было впечатление, что душевная подавленность Руди хотела от нее чего-то другого. Она попыталась его забыть.

- Вы работали в субботу две недели назад? - спросила она.

- Да, черт возьми. Я здесь каждую ночь.

Она подвинула к нему по столу папку с аутопсией Кислингера. Лысый вопросительно на нее посмотрел.

 - Откройте папку, - попросила она.

Бармен помедлил, затем открыл документ и уставился на разбухшее лицо Кислингера, которое под светом неоновой лампы на столе для аутопсии выглядело бледным, как будто тот застрял в шахте на недели. Рядом с фотографией лежала купюра в сто евро.

- Вы знаете этого мужчину? - спросила Эвелин.

Бармен отодвинул купюру.

- Имени не знаю.

- Не имеет значения. Вы его знаете?

- Время от времени он находится здесь.

- Бывал здесь время от времени, -поправила его Эвелин. - Отставной педиатр. Он тоже приходил две недели назад?

Когда второй бармен с пустым подносом вышел за прилавок, лысый стянул купюру и захлопнул папку.

- Вы из полиции?

- Я так выгляжу?

Он осмотрел ее, потом неожиданно ухмыльнулся.

- С такими рыже-коричневыми глазами? Нет, вы слишком красивая.

Эвелин почувствовала, как к голове прилил жар. У нее не было проблем с бродягами, уголовными преступниками или наркоманами, и также не было, если она ехала ночью в метро по городу, но она никогда еще не смогла справиться с комплиментами такого рода.

- Так мужчина был здесь или нет?