Лето злых духов Убумэ

Он поджал губы, а затем снова громко рассмеялся. На этот раз его жена не стала его останавливать и просто пристально на него посмотрела. Дождавшись, когда он перестанет смеяться, она продолжила своим прежним строгим тоном:

– С тысяча семьсот семнадцатого года и до Реставрации Мэйдзи в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году врачи из семьи Куондзи оставались преданными придворными лекарями клана одного могущественного даймё, пользуясь его безграничным доверием. Даймё взял нас под свое покровительство после того, как врач из семьи Куондзи помог благополучно появиться на свет его наследнику после сложной беременности его супруги.

– Даймё с острова Сикоку, верно?

– Сануки[82].

– Кстати, вы когда-нибудь ездите в семейные путешествия?

Застигнутая врасплох неожиданным вопросом Энокидзу, хозяйка дома не сказала ничего из того, что собиралась произнести, и удивленно на него посмотрела.

За нее ответил доктор Куондзи:

– С тех пор как закончилась война, такого не случалось. Думаю, что в последний раз мы куда-либо отправлялись в тридцать девятом или сороковом году. Я помню, что это были трудные времена – все старались жить экономно из-за войны с Китаем. Если память мне не изменяет, мы ездили на горячие источники в Хаконэ.

– Вы помните эту поездку, госпожа? – спросил Энокидзу, поворачиваясь к Рёко.

Она нахмурилась и, немного подумав, начала отвечать:

– Я…

– Она всегда была слишком слабой для путешествий, – вмешался ее отец. – Так что бедняжка всякий раз была вынуждена оставаться дома.

– Простите меня за бестактность, но в чем именно заключается болезнь вашей дочери?

– В чем именно, ты спрашиваешь… Я бы сказал, что во всем. У нее хилая конституция, можно так сказать. У нее легкая патология сердца, и она склонна к астматическим приступам. Ей строго запрещены любые физические упражнения. Кожа у нее тоже слабая и не выносит солнца. Вдобавок к этому у нее наблюдается дисфункция вегетативных нервов. Признаться, мне самому удивительно видеть ее такой здоровой, как сейчас. – Врач – ее отец – сообщил эти серьезные сведения с совершенно невозмутимым выражением лица.

Я посмотрел на Рёко Куондзи, испытывая смешанные чувства. Ее глаза были темны.

– Я могу умереть в любой момент, – сказала она неожиданно.

– Что же, – сказал Энокидзу, – полагаю, на этом можно закончить нашу светскую беседу. У моего помощника есть к вам несколько вопросов. Сэки-кун, если ты не возражаешь…

У меня возникло ощущение, что Энокидзу задавал исключительно не относившиеся к делу вопросы и оставил мне всю существенную работу. Но я не видел другого выхода, кроме как сделать все, что было в моих силах, чтобы подменить безответственного детектива.

Сначала я задал вопрос про ночь исчезновения – не будучи даже вполне уверенным, что это было именно то дело, ради которого мы сюда пришли.

– Наш дом, в котором живем мы с женой и Рёко – наше довоенное жилище, – до сих пор остается по большей части разрушенным. Конечно, мы восстановили всё, что смогли, однако это не слишком много. К тому же здесь довольно тесно. Мы постеснялись предлагать молодоженам жить вместе с нами, поэтому отремонтировали старое педиатрическое отделение и предложили им поселиться там. Думаю, немного позже Рёко проведет вас по клинике, и вы увидите, что оно довольно далеко отсюда. Если там выстрелить из пушки, здесь мы ничего не услышим. Так что я ничего не знал о произошедшем, пока утром не пришла Кёко.

– Что вам тогда сказала Кёко-сан?

– Не слишком много. Она сказала только, что между ней и Макио-саном произошла ссора, что он закрылся в комнате и не выходит. Я ответил ей, что, если ему хочется строить из себя дурака, не нужно мешать ему это делать.

– Вы придерживались такого же мнения, госпожа?

– Кёко никогда не советуется со мной о подобных вещах. Так что я ничего об этом не знала, пока после полудня не увидела Токидзо и Найто, направлявшихся в сторону педиатрического корпуса с инструментами в руках.

– Токидзо был наемным рабочим, который жил в клинике до весны прошлого года, – добавила Рёко, поясняя сказанное.

– Так, значит, вы не слышали никакого подозрительного шума? Никаких спорящих голосов или чего-то в этом роде?

– Если б я их слышала, то лично во всем разобралась бы. Нам не пришлось бы обращаться за помощью ни к какому детективу! – бросила старшая госпожа Куондзи.

Говоря, она смотрела прямо перед собой, не удостоив ни единым взглядом меня или Энокидзу.

Мне в голову больше не приходило никаких вопросов.

– Прошу прощения… – «более-способный-ассистент-детектива-чем-я», Ацуко Тюдзэндзи, пришла мне на помощь. – Что вы и вы, господин директор клиники, думаете обо всем произошедшем? У вас есть какие-нибудь версии? – Ее взгляд перемещался между директором клиники и его женой.

– Я полагаю, совершенно ясно, что здесь происходит, – не задумываясь, ответила женщина. На этот раз она смотрела на Ацуко Тюдзэндзи в упор. – Этот человек проклял нашу семью!

– Проклял?