Летописи Гарии. Нас больше нет

   Император чувствовал сильное жжение на щеке, смотрел в глаза девушки, пытаясь в мельчайших деталях разглядеть калейдоскоп её зрачков. Ему казалось, что где-то уже это чувствовал, видел, всё было до боли знакомым. Амур вдруг вспомнил, как на высоком уступе, много лет назад так же стоял с плетью в руках и смотрел в глаза безымянного человека. Император теперь понимал, что ощущал тот. Может и не до конца, но понял и показался сам себе смешным, тогда....

   Несмотря на гневный и слегка растерянный взгляд девушки, Амур не испытывал никакой злобы по отношению к ней. Скорее ему было её несколько жаль, но в чём эта жалость заключалась, до конца не удавалось прочувствовать. Он взглядом погружался в глубину её глаз, стараясь увидеть что-то хорошее, доброе, что спрятано, может очень глубоко в душе, но оно живо и в надежде ждёт. Император уже не видел ничего перед собой, лишь переливы пространства в серых тонах. Он плыл среди них, выискивая что-то важное. Эти переливы становились порой то светлее, а то и вовсе приобретая почти чёрный цвет. Слабый свет вдруг пробился на мгновение сквозь вязкие волны серости. Сознание Амура встрепенулось, заметив нужное и не обращая внимания на боль, причиняемую окружающим пространством, устремилось быстрее вперёд. Свет начинал мелькать всё чаще. С трудом разорвав плотную стену перед собой, сознание вырвалось из этого хаоса, оказавшись в какой-то пустоте. Перед взором в центре этой пустоты, сияла маленькая звёздочка. Она слегка искрилась и, казалось, что вот-вот иссякнет. Она изо всех сил старалась продержаться как можно дольше, но с каждым мгновением её размеры уменьшались. Сознание метнулось к ней, в надежде спасти, не дать погибнуть, отдать часть своего сияния, лишь только не дать угаснуть. Звезда вдруг вспыхнула ярко, разлетевшись множеством разноцветных всполохов. Она заметила пробившуюся сквозь вечную тьму – другую такую же звезду, но которая сияла тысячами красок и была бесконечно огромна. Маленькая звёздочка вдруг ощутила счастье и стала наполнять собой всё пространство. Туман рассеивался, а краски окружающего мира становились более яркими. Теперь звезда не угасала, она хоть и медленно, но уже росла. Ей хватило того мгновения, в которое она смогла лицезреть бесконечно яркий, тёплый и красивый свет неожиданно пробившийся к ней сквозь беспросветную тьму…

   Амур встряхнул головой, она сильно вдруг разболелась. Он закрыл глаза, пытаясь мысленно успокоить противную пульсирующую боль в висках.

   Девушка ошалелым взглядом смотрела на императора и находилась в каком-то ступоре.

– Камири, это необычный раб, он болен очень, к нему нельзя приближаться, его кровь несёт в себе яды, способные ввести в беспамятство, – вновь начал выдумывать генерал, только бы она потеряла к нему интерес. Тур прекрасно помнил бойню на площади и боялся её повторения. Хоть и был раб в цепях, но от таких ожидать можно было что угодно, это генерал знал точно.

   Но Камири его не слышала. Она не понимала, что с ней только что произошло. Девушка вдруг испытала непонятный страх, вперемешку с неким стыдом, который ей и вовсе не был знаком, от того был пугающим. Она пыталась что-то сказать, но язык будто онемел. Ноги слегка дрожали, а сердце бешено стучало в груди. Дыхание часто захватывало. Она набирала побольше воздуха в грудь, боясь задохнуться.

– Камири. Госпожа…! – заглянул ей в лицо Тур, сообразивший, что что-то не так. – Что с тобой, госпожа?! – взволнованно интересовался генерал. Он скорее опасался не за неё, а за себя. Прекрасно понимал, что в случае чего, гнев Мадиша будет весь на нём, случись что с любимой дочкой.

   Девушка вздохнула несколько раз полной грудью и наконец, обрела осмысленный прежний взгляд. Непонятные и пугающие чувства исчезли так же внезапно, как и появились, оставив лишь неясный след. Она сделала шаг назад, оттолкнув от себя Тура и ничего не говоря, быстрым шагом направилась к своей лошади. Через мгновение свита во главе с Камири покинула площадь.

   Тур подошёл к императору и с задумчивым видом уставился на него.

   Боль немного успокоилась, Амур открыл глаза.

– Странный ты, Асур… – задумчиво произнёс генерал.

– В чём же? – устало поинтересовался император.

– Может в твоей крови и в самом деле яды? В руках ножи, во взгляде погибель…

– Не понимаю тебя, Тур.

– Вот и я не понимаю. Впервые Камири повела себя подобно.

– Она сделала, что-то не так?

– Не знаю, Асур, может и так, но впервые я её видел растерянной и напуганной, – усмехнулся Тур. – Я видел страх в её глазах. Понимаешь, раб? В её глазах был страх, хотя она сама и есть страх, но видать существует и иной…

– Мадиш едет! – послышался крик со стороны ворот.

   Тур встрепенулся, отошёл от строя рабов на несколько шагов, бегло пробежался по всем взглядом и поспешил к воротам.