Летописи Ванильного некроманта. Том первый

Винни, поселившийся в домике, где раньше жила Мать Некромантов, откровенно заскучал, когда настали пасмурные дни. Оказалось, что в такие дни на острове вовсе не весело! Сидишь себе у окна и скучаешь. Если нет ветра — безбожно душно и влажно. Если ветер есть, он сбивает с ног. Юный некромант сидел у окна и дулся. На всех сразу. Чувствовал себя всеми брошенным — и втройне несчастным. Почти все разбрелись кто куда! А на острове зарядили дожди и стало ужасно скучно.

Потом Винни вспомнил, что Диты сегодня опять нет, а в кладовке остались только те продукты, которые требуют долгого и вдумчивого приготовления, к примеру, рис, ямс, саго и кукуруза. Спрашивается, зачем он слопал все консервы и сухари, даже ни разу не сварив кашу? И ветчины больше нет. А мясо ещё три дня назад кончилось — когда они на всех нажарили шашлыков. Вот, сыновья Матери Пиратов тоже виноваты, надо и на них подуться немного. Куда они все, кстати, полетели на этой Чайке? И почему не взяли его с собой? Чайка, стало быть, тоже достойна того, чтобы на неё немножко подулись…

Дождь пошёл ещё более обидный — мелкий, осенний. Да, да, здесь тоже наступала осень, на этом благодатном острове! И что с того, что тут растут вечнозелёные деревья, а снега не выпадало вообще никогда? Всё равно унылое время настало.

Винни нахлобучил на голову старую брезентовую зюйдвестку и вышел, с усилием открыв разбухшую дверь.

До маяка он брёл дольше, чем обычно, зато по спуску к пляжу попросту съехал — тропа сделалась скользкой, как будто ее полили маслом.

Увиденное его поразило. Эти двое, Сарвен и Хелли, взяли в домике старый брезент, видимо, предназначенный для какой-нибудь большой лодки, натянули его на рёбра скелета в районе задней части, где поуже, и сидели там как ни в чём не бывало. Ещё и обнимались! Винни подошёл, унылый и несчастный, мокрый уже до нитки, а у них внутри дракона горел костёр, и дым выходил между рёбрами там, где брезент не достигал низа. Сухо, тепло, лежат спальники и одеяла — настоящее гнездо. Куда как лучше, чем в затхлом домике возле маяка, где к тому же течёт крыша.

И не так одиноко, как у Винни — потому что их, видите ли, двое.

— Вы ещё поцелуйтесь, — буркнул паренёк, садясь у огня, и с его зюйдвестки полилась на спальники вода.

— Вообще-то мы уже, — сообщила Хелли.

Сарвен слегка покраснел и покосился в сторону.

— Я не помешал? — с вызовом спросил Винни.

— Слушай, мы придумали, как нарастить на него броню. Как его заставить бегать и летать. Мы придумали даже, где взять живую душу, чтобы эта нежить сделалась почти сущностью, — сказала Хелли, не обращая внимания на то, что Винни дуется. — Мы уже всё придумали, кроме одного…

— Как его притащить к дому-на-семи-ветрах, — закончил Упырёк. — Правда, засада?

Винни помолчал. Потом выпил чаю из котелка, что стоял у костра — чай был еле тёплый и пах почему-то рыбой. Потом ещё помолчал и, наконец, как бы нехотя, процедил:

— Зато я знаю. Но вы мне будете за это должны.

— Да? — подозрительно спросила Хелли. — И чего это такое мы тебе должны?

— Кашу. Или варёную картошку. У меня полно всякой всячины, которую как-то надо готовить, — с тихим отчаянием сказал Винни. — Но я… я не умею!

Упырёк и Хелли переглянулись и прыснули со смеху.

— Это потому, что ты плохо дежуришь по кухне, — сказал Сарвен. — Когда приходит твоя очередь, ты только и делаешь, что разогреваешь вчерашнее или режешь бутерброды, лентяй.

Винни захотелось подуться на них ещё немного, и он даже принял эффектную позу и сделал соответствующее выражение лица. Но, подумав немного, решил, что так ему точно не достанется нормальной еды, и лишь пошмыгал носом.

— Я исправлюсь, — заявил он. — Но… после обеда!

— А где, извините, Омегыч? — в кухню заглянула Бертина. — Мы хотели посоветоваться насчёт кое-чего…

— Не знаю, — вздохнула Мать Некромантов. — Этот вопрос всегда всех волнует! Если вдруг увидите его, скажите, чтобы пообедал хоть раз по-человечески!

— Угу, — крикнула Бертина, уже поворачивая к лестнице. — Ребяяяят! Его правда нет! Что делать будем?

И откуда-то сверху Мать услышала неторопливый ответ Ванильного.

— Ждааать.

— Вот же Олух, — усмехнулась Мать. — Ждааааать… вот так и приходится кого-то всю жизнь — ждать, ждать и ждать.!

И она поняла, что это уже становится невыносимым: всякий раз оставаться дома в ожидании кого-то из своих. Надо, надо будет ещё раз куда-нибудь выбраться. Ведь на острове было так здорово!

* * *

Омегыч бежал по дороге — размеренным темпом, экономно расходуя силы. У него было сейчас очень сосредоточенное лицо и задумчивый взгляд. На лбу блестел пот, и тёплая куртка распахнулась на груди. Под нею не было рубашки, да и от штанов осталось что-то невразумительное. Лучше всего держались башмаки, но и у них едва не отваливались подошвы.

От Омегыча шёл пар. Время от времени по его светлой коже пробегали багровые сполохи, и тогда глаза зажигались ярким оранжевым огнём, а спину под курткой заметно корёжило. Но он вбирал в лёгкие холодный влажный ноябрьский воздух и не останавливаясь бежал дальше.