Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов. Кляйнцайт

Как зимний солнечный свет, только без палочки, Кляйнцайт навестил другой край палаты. Уже пять дней никаких лекарств, и чувствовал он себя упрощенным, экономичным, облегченным и работающим на самом дешевом топливе из возможных. Зрение его казалось обыденным и тусклым, ему недоставало цвета. Все вокруг ссохлось, обострилось, обносилось. Поразительно, сколько облупившейся краски на стольких вещах. Стулья выглядели более утильными, чем обычно. Дневной свет в палате как будто распределяли по рецептам Национальной системы здравоохранения, медленно, по нумерованным талонам, и койки смирно выстроились за ним в очередь. Дальний рог протрубил, словно бы в бетховенской увертюре, за ним – мягкая вспышка от А к В. Ах да, сказал Кляйнцайт. Теперь все в добром порядке. Мы прилежно потрудились и теперь вернулись к тому, с чего начали.

Как Орфей, сказал Лазарет.

И впрямь, сказал Кляйнцайт. Орфей на попечении Национальной системы здравоохранения. Захватывающая история, удивительно, что Би-би-си еще не сняли сериал. Возможно, «Напалм Индастриз» согласятся экранизировать. С Максимусом Пихом и Громадной Пудендой в главных ролях.

Твой сарказм неуместен, сказал Лазарет.

Как и все остальное, ответил Кляйнцайт, приветствуя кивком одного своего былого сотоварища. Не исчез никто новый. Кляйнцайт сел на утильный стул возле утильной койки Рыжебородого. Тот смахивал на брошенный автомобиль.

– Здоров, – произнес Кляйнцайт.

– Именно, – сказал Рыжебородый. – Здоров. Ты да, а я нет. Здоровый больному не товарищ.

– Но я не здоров, – сказал Кляйнцайт. – Мне так, будто не ложился в больницу.

– Большинство из нас и этим не могут похвастать, – сказал Рыжебородый. – Ты из счастливчиков.

– Полагаю, из них.

– И ты уйдешь.

– Полагаю, уйду.

– Ну вот видишь, – сказал Рыжебородый. – Пользуйся на всю катушку.

– Полагаю, должен, – сказал Кляйнцайт. Медленно вернулся он к своей койке, забрался на нее как раз, когда с обходом прибыл доктор Розоу вместе с Мягти, Складчем и Кришной. Все они взирали на Кляйнцайта с приязнью, как машинист мог бы смотреть на списанный паровоз.

Доктор Розоу добродушно осмотрел его, потрепал по плечу, закончив.

– Ну, старина, – произнес он, – вот и все. Дольше держать вас тут не станем. В конце недели можете отправляться домой.

Сказать ему или нет, подумал Кляйнцайт.

– Та боль от А к В, – произнес он. – Она вернулась.

– Ах да, – ответил доктор Розоу. – Следовало ожидать, тут нет ничего необычного. Время от времени у вас это будет, но я бы не стал беспокоиться. Это просто гипотенуза, знаете, немного жалуется, как то и дело все мы.

Ну, вот и все, подумал Кляйнцайт. Не стану больше задавать вопросов, не желаю я знать больше, чем знаю сейчас.

– Спасибо вам за все, – сказал он.

– Всего наилучшего, – сказал доктор Розоу. – Где-то через полгодика приходите, я на вас посмотрю.

– Спасибо, – сказал Кляйнцайт докторам Мягти, Складчу и Кришне. Те широко заулыбались, казалось, лицами своими они говорят: это вам спасибо, – словно приветливые официанты. Но Кляйнцайт чувствовал, что чаевые полагаются только ему.

LV. Подарки

Ночь. Кляйнцайт спит, Сестра нет. Палата стонет, давится, вздыхает, храпит, плещет в подкладные судна. Сестра в освещенном лампой нактоузе неуклонно указует на свой магнитный север. Вокруг по обоим бортам проносится море, белая волна из-под носа поблескивает в темноте.

Что ж, сказал Бог. Завтра у тебя крупный день, э? Шванцхайт выписывается.

Кляйнцайт, сказала Сестра. Что-то не хочется мне об этом говорить, чтоб беды не накликать.

Не беспокойся, сказал Бог. Удача будет с тобой. Ты удачливая.

Ты серьезно? – произнесла Сестра. Я правда? Мне так не всегда казалось.

Так никогда и не кажется, конечно, сказал Бог. Я ж не говорю, что ты особенно удачлива. Так, добрая, обычная повседневная удача. Столько же, сколько и у меня, и я не знаю, у кого ее бывало больше. Вселенная, История, Вечность, с кем ни поговоришь, все мы в одной лодке.

Мне почем знать, сказала Сестра. Я с ними никогда не говорю. Я не мыслю по-крупному.

И правильно, произнес Бог. Продолжай в том же духе, и всего наилучшего вам обоим. Я не шучу.

Спасибо, сказала Сестра.

Ты переезжаешь к нему на квартиру? – спросил Бог.

Надо полагать, ответила Сестра.

Что у него там, газ или электричество?

Сплошь электричество.

Погляжу, удастся ли отложить забастовку энергетиков где-то на недельку, сказал Бог. Даст вам возможность начать жизнь с плитой, холодильником и отоплением в рабочем порядке. Что-то вроде свадебного подарка.

Это очень любезно с твоей стороны, сказала Сестра. Очень ценю.

Ну, сказал Бог, тогда я пошел. Еще свяжемся.

О да, ответила Сестра. Большое спасибо.

Не так уж и плох он, Бог этот, произнес Лазарет. По-Своему, неуклюже.

Куда приятнее тебя, ответила Сестра.

Да и я не так плох, сказал Лазарет. Может, выражаюсь и грубовато, но парень я приличный.

Хм-мф, произнесла Сестра.