Лев Спарты

Теусер почувствовал, как сапог слегка задел его ногу. Потом другой наступил на его бедро, и он чуть было не дернулся. Персы топтались повсюду. Оставалось ли это отступление по-прежнему стратегическим ходом в стратегии Леонида? Лежа среди персов, Теусер ощутил холодок страха. Все было слишком реально: быть может, бессмертные действительно заставили спартанцев отступить, не оставив им никакой надежды?

Он начал потихоньку, дюйм за дюймом, пробираться к камню. Смоляные факелы все еще горели, их темный дым тянулся над покалеченными телами и торчащими подобно сломанным костям обломкам дерева.

Внезапно он замер – по обе стороны от его тела встали ноги бессмертного. Теусер лежал не двигаясь. Но похоже, что ему не удалось скрыть всех признаков жизни. Видимо, он как раз двигался, когда на него обратили внимание. Внезапно его руку в месте, где она показывалась из доспехов, глубоко рассек меч. По руке потекла теплая кровь. Он сжал зубы и взмолился богам – не о том, чтобы они избавили его от боли, не о себе или о своем будущем, а о том, чтобы бессмертный пошел дальше и оставил его, чтобы он смог выполнить возложенную на него задачу.

Ноги, тяжело ступая, двинулись дальше среди стонущих человеческих обрубков, дальше – к спартанцам, которые оказались уже почти у самой стены.

Теусер перекатился на бок, чтобы получить возможность толкать свое тело по земле левой рукой. Даже это усилие заставило капли пота выступить у него на лбу. На мгновение он прижался щекой к сухой твердой земле и увидел, как прижатые к стене спартанцы перестроились и, прикрываясь забрызганными кровью щитами, начали медленно прорубаться вперед.

Он подполз к камню, его колени протащились по крови, вытекшей из правой руки. Голова кружилась от пульсирующей боли, но он все еще был в состоянии цепляться левой рукой. Он рыл пятерней землю, его ногти скреблись в пыли. Потом его пальцы сомкнулись на ближайшем факеле. Собрав все свои силы, он поднял его и перебросил через скалу.

Проделав это, он опять упал на землю, и остался лежать недвижимо. Когда он вновь смог повернуть голову, то увидел как по земле в нескольких ярдах от него побежали языки пламени. Его факел угодил в копну соломы, которая занялась за несколько секунд. Персы, рвущиеся изрубить жалкую кучку спартанцев, не замечали ничего, пока не услышали крик запоздавшего соплеменника, который попытался тушить огонь своим плащом. Подразделение бессмертных, подошедшее в проход последним, наткнулось на трех или четырех воинов, которые пытались погасить пламя.

Красные языки отплясывали дикий беспорядочный танец между их ногами, подбираясь к людям, которые скопились перед ними в глубине прохода.

Проход начал заполняться едким черным дымом.

Прошло какое-то время, прежде чем передние ряды бессмертных осознали угрозу с тыла. Уделяя все свое внимание сверкающим мечам спартанцев, они дрались с уверенностью, что сзади подходит подкрепление… пока не услышали дикие вопли и не увидели дым. А потом в их шеи дыхнула жестокий жар.

Спартанцы не снизили темп убийства. Смертоносные металлические языки высовывались и вонзались в плоть бессмертных. Теперь спереди персам угрожала смерть от меча, а сзади к ним приближалась огненная стена.

Один перс из переднего ряда с широко раскрытыми глазами повернулся и попытался пробиться из этого ада. Прежде, чем он успел пробраться сквозь ряды своих товарищей, его зарубил спартанец. И когда передняя линия дрогнула и повернулась, спартанцы в очередной раз пошли вперед. Они бросились в яростную контратаку, прокатившись по грудам мертвых персов, уничтожая охваченных страхом, мечущихся по проходу бессмертных. Теусер с трудом различал происходящее. Дым обжег ему ноздри и едким комом встал в глотке. Пламя превратилось в огромную, сверкающую, окаймленную дымкой красно-желтую занавесь, заставляющую содрогаться небо и горы.

Сквозь оцепенение, вызванное его собственной болью и потерей крови, он видел людей, сгорающих живыми факелами среди огненных языков. Он различал персов, которые прыгали сквозь огненную стену, пытаясь спастись от жестоких спартанских мечей. Некоторым это удавалось, и они, ковыляя и спотыкаясь, устремлялись на Малийскую равнину. Но значительно больше было других, подраненных наседающими спартанцами, которые, угодив в разыгравшееся пламя, сгорали в нем заживо.

Теусер попытался протереть глаза, но даже это движение оказалось мощным ударом по его сознанию. Он мигнул и попытался оторвать от земли голову, чтобы до последнего момента видеть, что происходит; потом мир растворился в переливающемся кошмаре пляшущего пламени и огромных черных клубов дыма, который с жадностью накинулся на него, сдавливая горло и стискивая мозг.

Я был рядом, когда он очнулся. При свете разбрасывающего искры факела мы положили его около одного из горячих источников и со всей возможной осторожностью сняли с него доспехи. Даже в бессознательном состоянии его била дрожь, вызванная холодом, идущим от его ног к голове. Я завернул его в его же плащ, а потом приказал илотам принести огонь и железо.