Левая политика. Социальный диагноз

При изучении источников по данной теме возникает чувство парадоксальности. Часто одни и те же ресурсы одновременно указывают на постоянную нехватку денег на здравоохранение, низкие зарплаты врачей и медсестёр, и в то же время — на огромные, возрастающие капиталовложения в отрасль. Действительно, откуда, например, берутся средства Фонда Обязательного Медицинского Страхования. Из отчислений работающих граждан: на медицину уходит некоторая часть единого социального налога. Эти деньги поступают в фонд ОМС. Часть оседает там, затем часть денег уходит в территориальные фонды, где тоже неизбежно оседает некоторая их часть, а уже оттуда «остаток» поступает в страховые компании, которые и оплачивают наше лечение, разумеется, не оставляя себя без комиссионных. Таким образом, парадокс «финансовой дихотомии» заключается в том, что при хроническом недофинансировании государственной медицины создаётся неблагоприятная концентрация капитала в экономике отрасли. Происходит это потому, что сложилась устойчивая пирамида субъектов, экономически заинтересованных в ухудшении качества бесплатных медицинских услуг, гарантированных государством, и выдавливании спроса населения в коммерческий сектор. Им выгодна хроническая бедность больниц (и как следствие — плохое обслуживание). Если на каждого врача, который лечит пациента и по идее должен выступать как потребитель и распределитель выделяемых средств, приходится два, три и более чиновника разных уровней, стоит ли удивляться нищенской зарплате медперсонала. Вместе с тем подобная ситуация призвана оправдать искусственно формируемое мнение о том, что государственные обязательства по бесплатной медицинской помощи необходимо сокращать, а “соплатежи” населения увеличивать⁷. Тем самым торжество административного ресурса формирует идеологию будущей реформы. Тезис о дополнительных платежах подаётся как единственное средство повышения эффективности медицинской помощи, хотя совершенно очевидно, что многоканальное финансирование — ОМС, ДМС, бюджет, платные услуги — существенно снижает возможность контроля над использованием средств. В этом случае личный интерес “медицинского руководителя” начинает превалировать над интересами отрасли. А коммерческие интересы субъектов, оказывающих платные услуги (как медицинские, так и страховые) — над социальной значимостью “бесплатного” здравоохранения. В результате граждане остаются абсолютно бесправными перед лечебным учреждением и, например, страховщиком, одинаково заинтересованными в получении “живых” денег. Госзадание для бюджетных учреждений «нового типа» должно по идее устранить эту многоканальность финансирования и объединить все ресурсы в один карман. Однако экспертов беспокоит то, что в стране до сих пор нет единой концепции развития здравоохранения. Непонятно, как эта система госзаданий будет взаимодействовать с системой ОМС а также затратами государства на высокотехнологичную медицинскую помощь. Непонятно: госзада-ние — это часть финансирования или это всё финансирование? Если часть, то это означает ту же многоканальность, позволяющую продавать одну и ту же услугу по различным источникам финансирования. Другая сторона проблемы — это всё большая концентрация финансовых распределительных и контролирующих функций в одних руках. Федеральный фонд ОМС, через который осуществляется финансирование системы здравоохранения, ранее подчинялся непосредственно правительству и курировался Минз-дравсоцразвития. Теперь он подчиняется Министерству. Это означает, что отраслевое министерство, которое содержит лечебные учреждения, берёт государственные деньги, предназначенные для финансирования лечения граждан и обеспечения государственных гарантий, и полностью их контролирует. Защиты прав пациента тут точно нет⁸. Рынок обязательного медицинского страхования сегодня контролирует незначительное число крупнейших страховых компаний, часть из которых уже являются филиалами зарубежных корпораций. Эти игроки участвуют в ОМС для того, чтобы обеспечить своему бизнесу большую устойчивость за счёт бюджетных денег — их собственные интересы лежат в сфере продажи иных страховых продуктов. Сложившаяся монополизация стала возможной благодаря искусственно созданным преференциям для крупного капитала. Полученные в управление бюджетные средства они используют не в интересах здравоохранения, а для решения собственных задач. Таким образом, предлагаемая реформа здравоохранения на основе «свободной конкуренции» должна происходить на фоне: а) сосредоточения контролирующих и распределительных функций в одних руках аппарата Минздравсоцразвития и б) монополистических тенденций в страховом бизнесе.

Коррупция в медицине с российской спецификой