Левая рука Кальва (ЛП)

- Если бы тебе пришлось выбирать для меня телохранителя, кто бы это был?

Я сглатываю:

- Доминус, я не могу с полной уверенностью указать на того, под чьей охраной ты будешь в полной безопасности.

- Вот как? Почему?

Я тщательно взвешиваю каждое слово.

- Потому что я до сих пор не знаю, кто дает тебе основания для подозрений. Со всем уважением, я не возьму на себя ответственность рекомендовать тебе того, кто, возможно, планирует тебе навредить.

Он склоняет голову, но не кажется недовольным моим ответом, впрочем, довольным он тоже не выглядит.

- А что насчет тебя?

- Меня, доминус?

- Да. Могу я довериться ТЕБЕ как телохранителю?

- Конечно, - быстро отвечаю я, - но как твой телохранитель я не смогу находиться на площадке и наблюдать за бойцами, как ты просил.

Или как приказал Кальв.

- Мудро, Севий. Очень мудро, - Друс отставляет чашу и поднимается. – Знаешь, ты необычный гладиатор.

- Конечно. Я же левша.

Друс смеется, запрокинув голову:

- Да, да, конечно, - смех стихает, и он снова изучает меня взглядом, от которого слабеют колени. – Не знаю, в чем твое отличие от остальных, но что-то определенно есть.

Я делаю полшага назад:

- Это… хорошо?

- Не знаю. А ты сам как думаешь? – он делает паузу, глядя мне прямо в душу.

- Ты боишься меня, Севий?

- Нет, - вру я, - уважаю, но не боюсь.

- А вот большинство моих бойцов, похоже, боятся, - он издает хмельной смешок. – Я слышал, как они болтают, что другие ланисты пугают моим именем своих детей.

Я фыркаю, но ведь он недалек от правды:

- Мне кажется, твоя слава слегка преувеличена.

- Правда?

Я киваю:

- Ты справедливый. Благоразумный.

Даже если можешь одним взглядом заставить здоровенного мужика трястись от страха.

Друс поднимает брови:

- Неужели? Никогда не замечал.

У меня перехватывает дыхание. Похоже, я произнес вслух то, что не хотел говорить.

- Я произвожу такое впечатление на всех мужчин в фамилии? – спрашивает он.

Я прочищаю горло, пытаясь дышать ровнее.

- Это… это лишь то, что я слышал.

- А на тебя это не распространяется?

Наши взгляды встречаются.

Не могу пошевелиться. У меня возникает то же противоречащее здравому смыслу ощущение, что и во время игр. Не понимаю, почему начинает покалывать кожу, когда я смотрю на него. Почему я не могу перевести дыхание. Это не страх. Я знаю, что значит бояться хозяина, и я боюсь его, но это? Это не страх. И я совсем не понимаю, почему он смотрит на меня точно так же. И как называется то, что я вижу в синих глазах, взгляд которых вызывает у меня слабость в коленях. И почему это напряженное молчание вдруг напоминает мне о египтянине, который был почти так же опасен и впечатляющ в моей койке, как и на арене.

Кончик языка Друса скользит по нижней губе.

- Друс, - шепчу я, не осознавая почему даже собственный голос, произносящий его имя, вызывает мурашки. Но тут я понимаю, что сказал, и торопливо добавляю: - Доминус.

Он резко отводит взгляд и приглушенно кашляет.

- Продолжай наблюдать за людьми, - его голос снова становится привычно резким, - я верю тебе, Севий.

Я выравниваю дыхание:

- Да, доминус.

- Жду ответ как можно скорее, - прибавляет он, - не заставляй меня ждать.

- Понял, доминус.

Он не смотрит на меня.

- Свободен.

Разговор оставляет меня в нерешительности. Не сомневаюсь, что Друс теряет терпение, как и Кальв, но не из-за этого я спотыкаюсь, когда возвращаюсь на тренировочную площадку.

Что бы ни произошло в застывшие беззвучные мгновения перед тем, как он отпустил меня, не могу избавиться от мысли, что это опасно так же, как и соглядатайство. Вынюхивание по приказу Кальва. И я все сильнее уверен, что если боги оставят меня, то острие меча вскоре положит конец моей жизни.

Голос Филосира выдергивает меня из мыслей, и я поворачиваюсь к корыту с водой, где он утоляет жажду в компании других мужчин:

- Севий, где ты был?

- О, я… - запинаюсь, оглядываясь через плечо, - меня хотел видеть Друс.

Квинт и Иовита хмурятся и обмениваются нечитаемыми взглядами при моем приближении.

Филосир пристально смотрит на меня:

- Что он хотел от тебя в этот раз?

- Эй, Севий, - Иовита допивает воду и передает ковш Квинту, - похоже, ты здорово заинтересовал хозяина.

- Правда? – я усмехаюсь и тянусь за водой, - не заметил ничего подобного.

- Знаешь, в словах Иовиты есть смысл, - Квинт смотрит на меня поверх ковша. - Уж слишком хозяин приветлив с тобой.

Я смеюсь и качаю головой:

- Вам просто показалось.

- Всем нам? – вклинивается Луций. - Считаешь нас всех идиотами? Друс никогда не интересовался никем из нас.

- В отличие от Криспина, - кивает Квинт. Хитрая улыбка трогает его губы, - может, он просто втрескался в тебя, а? - шутливая интонация скрывает кое-что еще. Невысказанное обвинение.

- Ничего подобного.

Хотя я дорого бы дал за… что? Да что со…?

- Если это не то, о чем мы подумали, тогда что? – возвращает меня к теме разговора Луций.

- А какая разница? – отвечаю я вопросом на вопрос.