Левантевски, шприц!

— Это вряд ли, — скорбно произнес Рифант, — если только мы не станем зомби, потому что вряд ли можно спалить лес и при этом выжить … вот тебе моя рука, парень, тва́ри … ой, прости, твори́! Это я не тебе, это я им. — И он кивнул в сторону трещащего кустарника, там явно кто-то пыхтел и продирался в их сторону. — Лиззи! Какого растакого ты еще здесь? Скачи в Лес, присмотри за принцем!

Лиза очнулась от какого-то странного оцепенения, которое напало на нее при виде потной злой рожи, что маячила над кустами невдалеке.

— Э, э, э! — Завопила рожа. — Они убегают!

— Лови!

— Держи!

— Потом разберемся кого поймали!

Вразноголосицу ответили ему другие голоса и воин утроил усилия — кустарник трещал как под медведем.

— Вижу бабу! — Провозгласил он.

— Красивую?

— Молодую?

— Идиоты! Ту самую! Которую ищут по всему городу! — Возбужденно заорал окончательно разозленный воин. Вслед за ним тут же зашумело и затрещало со всех сторон — отряд принялся окружать беглецов со всех сторон.

— О, чтоб мне клизму против шерсти! — Выпалила Лиза, мгновенно встряхнувшись и преисполнившись энергии. Она развернулась, оттолкнулась руками от земли и рванула к деревьям.

— Э, а тут еще двое, — переключился воин и тут же схлопотал кулаком по уху от Фелиссандра, — чтоб тебя штанами по глазам!

— Без вопросов, братец, — ответил ему Рифант, хорошенечко прикладывая верзилу точнехонько в левый глаз, — извини, что кулаком, штанов меня только что лишили. Фелис! Я жду тебя!

— Иди! — Напряженно выдохнул тот, следя за стискивающимся вокруг полукругом из возбужденных расцарапанных патрульных.

— Неа, — Рифант схватил у рукояти меч, который попытался было поднять застрявший в кусте страж, и одним коротким поворотом вырвал его из руки, — о, а это уже дело! Левантевски, ты долго еще?

Тот не ответил, потому что был занят магией.

— На-ка, собака! — Рифант наотмашь, широким жестом хлестанул мечом по низу, одновременно срезая кустарник и раня ноги стражей. Те завопили, кто-то упал, кто-то попытался отступить, навалившись на идущих следом. — Дзинь! — Это Рифант приложил плашмя одного ретивого по голове и тот рухнул как подкошенный.

— Риф! Идем! В Лес они не сунутся! — Крикнул Фелиссандр, однако видя, что его брат разгорячился дракой, быстро подскочил и схватил его за руку. — Идем! Их слишком много! И брось меч!

— Что? Да я только оружием разжился! — Обиженно возразил тот и попытался замахнуться мечом еще раз, но Фелиссандр держал его стальной хваткой.

— Нельзя! Мы не должны иметь при себе оружия, таковы правила.

Раздосадованный Рифант с маху шибанул одного воина в грудь и зашвырнул меч в заросли бурьяна. Стражи уже почти окружили их, опасаясь приближаться к Лесу. Пользуясь этим, фениксы начали отступать спиной, пока не оказались под спасительной сенью деревьев.

— Фух! — Выдохнул Рифант и утер лицо рукавом. — Хорош я вояка — без штанов, но зато с мечом! — Рассмеялся он и покачал головой.

— Вовремя ты проснулся, — сказала Лиза. Она сидела у дерева, держа за руку принца. — А то б пришлось тащить тебя в Лес за ноги сквозь кустарник.

— Да уж … а ты права, вино-то с гнильцой, — и он сплюнул, скривив губы, — и привкус после него мерзкий, будто пережженной лакрицы наелся.

— Жженной лакрицы? — Навострил огненно-красные уши Левантевски. — Надеюсь, вы не в «Сытой курице» этого вина выпили?

— Именно там, а ты видать что-то знаешь? — Подошел к нему Фелиссандр, глядя как патруль топчется у самой границы Леса. Он повернулся спиной к Лизе и Рикканту, чтобы показать тем непристойный жест.

— Да мы все тут знаем, что хозяин «Курицы» бодяжит вино со снотворным зельем, чтобы потом обыскивать посетителей, — Левантевски высунул язык и скривил рожу. Лиза не выдержала и тоже подошла поближе.

— Эй, вояки, поцелуйте нас в сраки! — Крикнула она насмешливо в сторону беснующихся воинов.

— Неплохо сказано, — усмехнулся Рифант и гаркнул что есть силы, — эй, трусливые мышата, вам дерьма бы два ушата!

— Что вы как дети! — Возмутился Фелиссандр. — Хватит уже, пошли отсюда!

Но когда маленький отряд цепочкой потянулся за Левантевски, он не удержался: развернулся и показал еще более грубый жест, намекающий на мужскую несостоятельность стражей. Удовлетворив таким образом свою жажду мести, он принялся нагонять остальных.

Вымотанные окончательно, выдохшиеся путники плелись за оборотнем, спотыкаясь на каждом шагу. Темнота вокруг сгущалась столь стремительно, что вскоре им пришлось взяться за руки. Теперь, когда спотыкался кто-то один, вслед за ним оступались и остальные, будто хоровод хромоногих инвалидов. Вскоре они очутились на огромной поляне, у дальнего края которой поблескивал глубокий ручей. В небе царила огромная луна, обливая поляну тусклым медным светом.

— Ну вот, — сказал Левантевски, замедлил шаг и оглянулся, — предлагаю пока остановиться здесь. По такой темноте вы не дойдете. Я-то свой дом и с закрытыми глазами найду. Вы лучше отдохните, а завтра отправимся ко мне.

Впрочем, никто не возражал — все молча повалились на мягкую траву. Левантевски сел рядом.