Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Вечером мы с Иркой у Майка и Даны Феллеров. У них же: Рами с девушкой; Саша Арарий, Нехама Дуэк, Люши и Ян Петри. На стенах домашняя выставка работ Яна Петри: часть работ симпатична, в символически абстрактном плане; часть – свободный абстрактный экспрессионизм с патентованными приемами и коммерческой красивостью; часть – просто плохо. А в общем и целом это все очень-очень слабо и неинтересно. Я говорил с Петри о его работах, объяснял ему, но он едва ли принял это всерьез. Чем меньше художник, тем он более уверен в себе.

18 марта. Шб. Иерусалим. Утро. Солнце. Мы с Иркой на открытии выставки весенней. Публики немного, почти нет художников, а пришли всякие тухлые старички. Выставка провинциальна, бездарна – но это лицо иерусалимского Союза художников. Забавно, что одни говенные художники ругают других говенных художников за то, что они говенные художники. Был тихоня Дан Кулька, был суетливый клоун Шмуэль Бар-Эвен, был суетливый карлик-дилетант Давид Озеранский и прочие мартышки.

Были у нас Моше Усоскин и Мария и Авраам Даскаль и Ханна. Мы пили чай и беседовали. Эти люди были важными чиновниками в стране, они и им подобные до сих пор имеют какие-то влияния, но их уровень – это уровень среднего бухгалтера. Это наша главная беда – страна в руках посредственных бухгалтеров. Какая тоска! Их благожелательность, патриотизм, сионизм – страшнее чумы. Эта тухлая публика висит как гири на еврействе, они живут под знаком бездарности и полукультуры. Чистенькие, добренькие чиновники.

19 марта. 1. Иерусалим. Саша Аккерман был у меня. Я, Ирка и он пили чай.

Был у меня некто Иоахим Браун (музыковед, оле из Риги), преподаватель в Бар-Илане. Ему нужны материалы о евр. музыкантах России.

20 марта. 2. Иерусалим. В Доме художника с Милкой Чижик отбирали работы художников-олим для выставки в Банке Леуми. Куча бездарной мазни. Ирка зашла за мной из «Става». Давид Сузана кричит, что выставка весенняя очень плоха, что надо было ее отменить. Яков Розенбойм тоже низкого мнения о выставке – а судьи кто? Сузана плох, Розенбойм вообще непрофессионал, не умеет рисовать (что не помешало ему получить Приз Иерусалима за живопись!!!), и так все кивают друг на друга, и все говно.

Вечером у нас Боря Азерников с Юлей Шкилер и Зямой из Риги.

21 марта. 3. Иерусалим. У детей Пурим: Златка в костюме луковки, а Яшенька – джентльмен в маске и с пистолетом.

Мидлхаймское обсуждение. Артур Спектор, Ами Шавит, Исраэль Хадани и я. Вначале был и Давид Резник как куратор. В Бюро у Спектора. Обсуждали пластиковый купол (идея Спектора), кипарисы (идея Шавита), копание ямы (моя идея), вещи в квадратах (идея Хадани). Товарищи мои – публика стандартная, и мысли ее стандартные. Общего языка у меня с ними нет, они люди без воображения и без всякой фантазии. Но нет у меня выбора, мы должны быть вместе.

Был у нас Саша Арарий, привез образцы бумаги для эстампов.

Смотрим теленовости. Читаю историю Рима. Занимаюсь каталогами.

22 марта. 4. Иерусалим. Были с Иркой на рынке; купили овощи, фрукты.

Я был у Авраама Офека, обсуждали линию моего поведения с Шавитом, Хадани, Спектором. Обсуждали лагерь Фишера.

Читаю.

23 марта. 5. Иерусалим. Бар-Гера звонит из Кёльна, хочет получить футуристов; я сказал ему, что прежде мы должны закончить с первой выставкой. Сейчас ответственная фаза: или я получу оставшуюся коллекцию, или дело лопнет и вещи мои не вернутся. Ах, если бы Бар-Геры знали, что я и не собираюсь продавать своих футуристов.

Читаю историю Рима; какая гнусная империя, какая сволочь. И ведь действительно они были центром культуры. А мы, иудеи, противостояли им с нашим Единым Богом и нашей человеческой моралью.

Допоздна разбирал книги, каталоги, вырезки.

24 марта. 6. Иерусалим. Мы с Иркой и детьми у Бори Азерникова на обеде. Приготовила все, конечно, Юля Шкилер. Был Эдик Шифрин с Дорой. Ели, пили, болтали.

Дети ушли к Шемешам, по соседству.

Мы зашли к Итамару Барнеа и Талии, а потом с ними поехали к Цви Эйалю и Хефци; посидели, побеседовали о том о сем и – домой.

26 марта. Шб. Иерусалим. Приехала Ев. Ар., привезла пироги, у нее день рождения, Ирка тоже напекла пирогов, и мы все пили чай с пирогами.

Заходил Арье Зельдич, он ходит с трудом. Собирается в Америку, говорит, что только на 2 года.

Приехал Рами Коэн. Ирка кормила борщом.

Прибыл Саша Арарий с «интеллектуальной» девушкой Нехамой Дуэк.

Заскакивал Боря Азерников. Был Саша Аккерман.

Был Миша Нойбергер, я учил его жить; он очень плохо одет, я вдалбливал ему, как это важно – одеваться со вкусом, но до него это даже не доходит. Я дал ему план, к каким художникам пойти за работами. Ирка кормила его борщом.

Был Саша Бененсон, сидел с Иркой на кухне.

Был Саша Сыркин, он в поисках квартиры. Ирка кормила его борщом.

26 марта. 1. Иерусалим. Читаю историю гнусного Рима. Вот они, наши бывшие враги.

Занимаюсь своей библиотекой.