Читаем Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979 полностью

Я был у Ури Лифшица. Мы разговаривали с ним о том о сем. Ури сейчас популярен, и очень, в Израиле. Он талантлив, но человек небольшого ума и небольшой оригинальности. Он «гений» местного масштаба.

Зашел с Ури к Ивану Швебелю, и мы болтали о разном.

Я поехал в старую Яффу. Бродил по галереям. Беседовал с каким-то китчистом Крачмаром в его галерее.

Я зашел в галерею Блатмана. Менаше и его жена восседают в этом храме искусства китча. У них художник Сабин (Сами Биджерано). Мы болтали и пили коньяк. Менаше дал мне в подарок бутылку водки. Просил найти ему художников.

Спал я на квартире Ев. Ар.

6 апреля. 5. Яффо. Тель-Авив. Я был в «Едаграфе» у Эзры Султана, мы печатали «Жезл Аарона».

Я был у Збарского, у Романа и Тамары Винокуров, которые дали ему помещение на Бен-Иегуде, ок. своего ювелирного магазина. Он отправил свои скульптуры в США на выставку и скоро улетит туда и сам.

Я гулял по Тель-Авиву, ел питу с сосисками, заходил в галереи. Был в галерее Гивона, беседовал с семейством Гивонов, смотрел выставку художников Эрец-Исраэль.

Я был на вернисаже выставки Освальдо Ромберга в галерее Рихтера. Он устроил некоторое словоговорение в компании с Раном Шхори и неким Краусом. Ничтожные, жалкие люди, маленькие человечки, они пыжились, играли в интеллектуалов. Я встал и выступил; я сказал, что они разговаривают так, как будто сейчас не XX век, а XIX и еще не было Малевича, Татлина, Мондриана, Корбюзье и др.; что они непрофессионально разговаривают, что разговор их не об искусстве, а о личных психических проблемах, о литературе вокруг искусства; что они нуждаются в психиатрах (эти мудаки все талдычили о нехватке коммуникации). Я говорил о неактуальности Рембрандтов, Веласкесов и пр., я говорил, что они мелкие отсталые эстеты и пр. Публика слушала с большим вниманием, и некоторые потом подошли ко мне и выразили свое одобрение.

Я беседовал со скульптором (хорошим) Инглендером, с фотографом Авраамом Хаем и его красивой женой, с Рихтером (галеристом) и его помощником и др.

Был Лев-Феликс Збарский, он показал свою скульптуру и слайды с тех, что послал в Чикаго. Он сделал огромные успехи и сейчас производит хорошие конструктивные скульптуры. Я высказал ему свое удовлетворение. Потом мы с ним сидели в кафе, потом гуляли до 3 ночи по старой Яффе и разговаривали. Лёва плел что-то о Христе, о евреях, против «нонконформистов» и пр., как одержимый. Мы расстались – я пожелал ему полного успеха в США.

Я ночевал у Ев. Ар.

7 апреля. 6. Яффо. Иерусалим. Ев. Ар. вернулась из поликлиники. Мы позавтракали и выехали в моей «Марине» в Иерусалим.

Мы приехали. Ирка дома. Яшка идет на день рождения к Веред, тщательно оделся.

Были Боря Азерников с зубным врачом и его женой.

С Иркой, Ев. Ар., Азерниковым пили чай и болтали.

8 апреля. Шб. Иерусалим. Ирка со Златкой и Ев. Ар. гуляли и были у Дины и Шурика Гольдшмидтов.

Я занимался книгами.

Заходил к Аарону Априлю (М. Блатман просил поговорить с ним о выставке).

Говорил по телефону с Мириам Таль.

Заезжал Мордехай Эвен-Тов.

9 апреля. 1. Иерусалим. Тель-Авив. Яффо. Утром: встреча в Кинг-Дэвиде: Ами Шавит, Исраэль Хадани, Артур Спектор, я, Комкоммер; плюха Бейтани и Бен-Хорин из Мин. иностр. дел. Д. Резник и Бецалель Наркис от худсовета; Юдит от Мин. иностр. дел. Мы показывали проект, модель и пр. Объясняли и пр. Дело двигается.

После Кинг-Дэвида я заехал к Ирке в «Став», попрощался и поехал в Тель-Авив.

В «Едаграфе» печатаю с Эзрой Султаном и Арье «Молитву».

Я был у Мариса Бишофса и Виктоши.

С Марисом были в галерее «Лавана», пили водку и пиво. Алина Слоним была там, Игаль, бывший продюсер, а ныне хозяин этого белого кафе. Подсел к нам некий гнусного вида тип Иона Бен-Иуда, поэт-дилетант, коммунист, кретин. Я издевался над ним, ибо он, кроме всего прочего, зовет себя Еби. Саша Арарий был с Нехамой. И пр.

Ночевал я у Ев. Ар.

10 апреля. 2. Яффо. Тель-Авив. Первая половина дня: «Едаграф». Эзра и др. Печать «Молитвы».

Зашел в магазин Корнеля Поллака, искал книги.

Был недолго у Меира Визельтира.

Зашел в магазин Якова Тверского, у него был художник Эфраим Лесов; беседовал с ними.

Искал ателье Баруха Агадати, но на его месте уже ничего нет, пусто. Ходил по улицам, книжным местам.

Дошел до магазина Винокуров. Сидели с Феликсом Збарским в кафе, беседовали. Потом ужинали у Тамары и Ромы Винокуров.

Вечером встретились с Шайкой Офиром и его женой Лидией в ресторане «Калинка». Пили коньяк. Подсаживались к нам какие-то бизнесмены, журналист из Америки, архитектор Цви Эккер. Мы разговаривали с Шайкой. Он прекрасный актер, но не очень умный человек и очень позирует.

Ночевал у Ев. Ар.

11 апреля. 3. Яффо. Тель-Авив. Печатание в «Едаграфе». Эзра Султан – симпатичный человек.

Я был у Мунди Иосефа и Цивии. Мунди рассказывал о своей поездке в Румынию. Сын его показывал свои рисунки.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критика и эссеистика

Моя жизнь
Моя жизнь

Марсель Райх-Раницкий (р. 1920) — один из наиболее влиятельных литературных критиков Германии, обозреватель крупнейших газет, ведущий популярных литературных передач на телевидении, автор РјРЅРѕРіРёС… статей и книг о немецкой литературе. Р' воспоминаниях автор, еврей по национальности, рассказывает о своем детстве сначала в Польше, а затем в Германии, о депортации, о Варшавском гетто, где погибли его родители, а ему чудом удалось выжить, об эмиграции из социалистической Польши в Западную Германию и своей карьере литературного критика. Он размышляет о жизни, о еврейском вопросе и немецкой вине, о литературе и театре, о людях, с которыми пришлось общаться. Читатель найдет здесь любопытные штрихи к портретам РјРЅРѕРіРёС… известных немецких писателей (Р".Белль, Р".Грасс, Р

Марсель Райх-Раницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Гнезда русской культуры (кружок и семья)
Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Развитие литературы и культуры обычно рассматривается как деятельность отдельных ее представителей – нередко в русле определенного направления, школы, течения, стиля и т. д. Если же заходит речь о «личных» связях, то подразумеваются преимущественно взаимовлияние и преемственность или же, напротив, борьба и полемика. Но существуют и другие, более сложные формы общности. Для России в первой половине XIX века это прежде всего кружок и семья. В рамках этих объединений также важен фактор влияния или полемики, равно как и принадлежность к направлению. Однако не меньшее значение имеют факторы ежедневного личного общения, дружеских и родственных связей, порою интимных, любовных отношений. В книге представлены кружок Н. Станкевича, из которого вышли такие замечательные деятели как В. Белинский, М. Бакунин, В. Красов, И. Клюшников, Т. Грановский, а также такое оригинальное явление как семья Аксаковых, породившая самобытного писателя С.Т. Аксакова, ярких поэтов, критиков и публицистов К. и И. Аксаковых. С ней были связаны многие деятели русской культуры.

Юрий Владимирович Манн

Критика / Документальное
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное