Левиты и коэны

Современных российских обывателей интересует не сам монастырь, а расположенное на территории монастыря Новодевичье кладбище. Попасть туда, то есть быть похороненным на Новодевичьем кладбище, очень престижно. И если применить Петровский “Табель о рангах” к этому кладбищу, то сие захоронение окажется на уровне действительного тайного советника. В 1927 году вышло постановление ВЦИК: “Новодевичье кладбище выделено для захоронения лиц с общественным положением”, после чего знаменитые люди Советского Союза стали занимать места на этом кладбище, как говорится, “согласно купленных билетов”. Знаменитые писатели, поэты, композиторы, артисты, академики, маршалы, государственные и партийные деятели, включая их жен… список можно продолжать, но в данный момент нас интересует могила только одного человека – Кагановича Лазаря Моисеевича.

Соратник Ленина и Сталина, участник Октябрьского переворота 1917 года, должен был попасть на это кладбище автоматически, как партиец с 50-ти летним стажем, но к моменту своей, сильно запоздавшей смерти “железный Лазарь” лишился партийного билета, и сразу наметились проблемы. Друзья по Коммунистической партии не объявили Кагановича “врагом трудового народа” – просто тихо ушли его на пенсию – повезло Моисеичу. Но по обыкновению, в духе марксизма-ленинизма, клеймо – “участник антипартийной группы” – на него всё же навесили. Престижное кладбище отдалялось и отдалялось, но дочь Лазаря Моисеевича в своем письме к властям не стала перечислять все регалии отца, а их было достаточно: “работал на самых высших государственных должностях, Герой Социалистического Труда, четыре ордена Ленина, орден Трудового Красного Знамени и прочая, прочая…” Она лишь попросила разрешения похоронить пожилого человека в одной могиле с его женой, и “таможня дала добро”. B 1991-м Каганович Лазарь Моисеевич был скромно похоронен на престижном Новодевичьем. Сталинский нарком упокоился на 98 году жизни – “…и в землю лег ещё один на Новодевичьем мужчина”. Всего 6 месяцев не дожил Лазарь до развала СССР…

– Нашли. Вот он родственничек, блин. Лежит, где положили – десятый ряд первого участка, – Леонид Каганов-младший, внимательно разглядывал памятник из красного гранита.

За спиной Лёнчика, почти вплотную к нему, стоял уже знакомый нам седовласый мужчина, а позади, на почтительном расстоянии, перетаптывались с ноги на ногу ещё три человека: кандидат философских наук Ефим и два широкоплечих парня в одинаковых чёрных кожаных куртках.

– Моисей Львович, – не поворачивая головы, Лёнчик негромко окликнул седовласого, – Вы думаете, мы что-нибудь здесь найдем? Такие люди как Каганович уносят тайны с собой в могилу.

– Лазарь Моисеевич оставил после своей смерти воспоминания – свыше 16 тысяч рукописных страниц. Там найдется много интересного. Проблема только в том, что большая часть из них с трудом поддаются расшифровке. В последние годы жизни Каганович стал плохо видеть, рука его слабела, и писать приходилось по специальному трафарету, а надиктовывать свои воспоминания он категорически отказывался. Но мы работаем, Леонид Леонидович, работаем… Многое уже расшифровали, – почтительно ответил Моисей Львович, – Я привлек к этому делу очень грамотного специалиста, Ефима. Он справится.

– Ну, что же, я верю вам. Но времени у нас мало. Не только меня интересуют архивы Кагановича…И обратите особое внимание на поиски 151 Псалма. Недаром Лазарь посещал еврейское кладбище в Праге. А сейчас нам пора, – и Леонид Каганов-младший, не оглядываясь, направился к выходу.

Моисей Львович, Ефим и два “быка” в чёрных кожаных куртках двинулись за ним следом.

33. Москва – Новодевичий монастырь

(днем ранее)

– А ты молодец, Борька. Без твоей справки нас бы сюда не пустили, – Семён похвалил брата и опять принялся рассматривать могильный обелиск.

– Пустили бы… это я просто перестраховался. Раньше, действительно, на Новодевичье кладбище пускали только тех, кто имеет удостоверение о родственном захоронении, а сейчас, пожалуйста… смотри-не-хочу. Но ты, братец, забыл, где мы находимся. Это тебе не “Израиловка”. У нас в России никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь… И что ты так уставился на эту красную пластину. Неужели ты думаешь, что сотни людей, которые бывают каждый день на этом кладбище, не обнаружили бы могильный камень Pабе Лёва? – Борис недоверчиво смотрел на Семёна.

– Нет, Борька, я не такой наивный. Конечно, камня здесь нет. Я пытаюсь почувствовать атмосферу. Понять, о чём думал старый Лазарь Каганович? Куда он затырил могильный камень? – Семён в очередной раз удивил Бориса.

– Нет, не простая эта страна Израиль. Действительно – место сплетения трёх религий. Определённо, там что-то разлито в воздухе, – Борис почтительно посмотрел на брата, – Вот как Семёна забирает. Eщё 10 лет назад был обыкновенный пацан, a сейчас смотри как поёт…

– Ты, кстати, обратил внимание, что написано на обелиске? – Семён неожиданно задал вопрос.

– Ну, да, – недоумённо ответил Борис, – Родился в 1893 году, умер в 1991… 98 лет прожил чувак. Мне бы так!