Левиты и коэны

– Ну, да! Ваша суверенная правда – она же посконная, кондовая и сермяжная, – Семён улыбнулся, как будто пожевал лимон, – Чего тут понимать? Эту дачу построили в 1905 году, в модном тогда стиле неоклассицизма. А позднее передали её Лемешеву, чтобы сия дачка помогала великому тенору расслабляться после “трудов праведных”. Она и помогала… в его время. А сейчас? Что мы имеем на сегодняшний день, как говорится, в сухом остатке? Мы имеем развалины – полное забвение. У нас в Газе даже ленивые арабы имеют лучшее жильё… А ведь Лемешев – это гордость России, “русский соловей”, или как поется в песне “соловей Российский, славный птах, открывает песнь свою со свистом”, хотя нет… это из другой оперы, извини – увлёкся. Ho ведь надо как-то беречь память о прошлом. Это же часть истории. Что же это мы, как-будто – “Иваны, не помнящие родства”.

Борис перебил брата:

– Что ты так нервничаешь? Во-первых, ты не Иван, a Семён. Во-вторых, тебе надо успокоиться. В-третьих, в этом доме Лемешев никогда не жил. Тут рядом растет Лемешевский дуб, под которым, согласно легенде, великий тенор репетировал. Вот дом и назвали – Лемешевский. А жили тут – генеральный секретарь ЦК КП Украины Косиор… Клемент Ефремович Ворошилов, главный конник Красной армии, Маршал Советского Союза… ну, и наш уважаемый Лазарь Моисеевич Каганович, сталинский нарком. Kак сам видишь – пацаны не слабые… А в-четвертых, очень даже хорошо, что здесь развалины. Hаша цель была какая? Найти дачу Кагановича, и мы её нашли. А то, что дача нежилая и в жутком состоянии, это не наше дело, и лично мне по-барабану. Ты что, считаешь, лучше бы здесь жил крутой олигарх или прокурор? Да нас бы на километр сюда не подпустили. Спокойно, братуха. Давай лучше прогуляемся на эту дачку, и чисто конкретно, как говорил товарищ Ося Бендер, “пощупаем её за вымя”.

Семён, бросил на Бориса косой взгляд, но промолчал. Он вышел из машины и, не оглядываясь на брата, пошёл вдоль решетчатого забора в поисках прохода. Буквально через два десятка метров, за кустом цветущего шиповника, он наткнулся на дыру в заборе. Семён легко раздвинул доски и осторожно вступил на территорию заброшенной дачи. Борис шёл следом. “Лоси” остались у машины, не выразив горячего желания лезть в колючие кусты.

За забором в густой крапиве гудели комары. Семён зацепился штаниной за ветку старого крыжовника и шепотом выругался. Борис приложил палец к губам и взглядом указал вглубь сада. Семён проследил за взглядом брата и обнаружил метрах в тридцати, закрытую наполовину кустом сирени, круглой формы клумбу с какими-то оранжевыми цветочками. Края клумбы обрамлял узор из красных кирпичей, воткнутых в землю наискось. Посредине клумбы стояла скульптура девушки или женщины с поднятыми вверх руками. Казалось, что она обращается куда-то ввысь, с просьбой или молитвой. А возможно, неизвестный художник просто запечатлел элемент танца. Фигура стояла на постаменте из дикого камня шестигранной формы.

Постамент крайне заинтересовал Семёна, и он успел сделать несколько шагов по направлению к скульптуре. Но в этот момент громкие голоса, донёсшиеся со стороны ворот, заставили братьев остановиться. Было слышно, что некто пытается пройти на заброшенную дачу, а охранник препятствует неизвестному в его намерении.

– Какого черта ты меня задерживаешь?! – пронзительные крики разносились в утренней тишине Серебряного Бора, – Я собираюсь купить эту рухлядь… Ты, ваще, кто тут такой?

– Пожалуйста, успокойтесь, – охранник пытался образумить непрошенного гостя, – В настоящий момент доступ к объекту закрыт. Если есть вопросы, то пожалуйста к начальству… Вот с ним и договаривайтесь, а я прошу вас удалиться…

– Какое к лешему начальство? – не сдавался Каганов-младший (а это он рвался на территорию дачи), – У меня бумаги… у меня договор… Это строение принадлежит “Мосдачтресту”, и я с ними договорился. Я же должен посмотреть, что покупаю.

Он тряс пачкой бумаг, но показывать их охраннику не спешил.

Стоящие рядом Моисей Львович и Ефим вторили своему начальнику, – Это произвол… Вы не имеете права… Немедленно нас пропустите. У вас будут большие неприятности.

Охранник, молодой парень в камуфляже, соглашаясь, кивал коротко остриженной головой, но был непреклонен, – Ничего не знаю. Вот будет разрешение, тогда, пожалуйста. А сейчас – покиньте территорию объекта.

Пока у ворот шла словесная перепалка, братья Левины проникли в дом. Внутри дом выглядел ещё хуже, чем он смотрелся из-за забора.

– Нет, нет… Здесь же полный бардак, как тут что-то можно найти, – опять начал выступать Семён, – Смотри, потолок провалился, полы гнилые… запросто можно убиться. Ничего мы здесь не найдём, это ясно… Хотя, единственное место, где я бы попытался что-нибудь поискать – клумба… Что-то сигналит мне… И кстати, фундамент постамента… Mало того, что он имеет форму Звезды Давида – он ещё и слишком большой для такой фигурки. Если что-то прятать, так только там. Может это Каганович знак оставил?