Левое плечо (СИ)

Секунда, и звенит звонок, отчего люди ускоряются и покидают школьные коридоры. Минута, и я одна слоняюсь по безлюдному коридору, прижимаясь плечом к холодной каменной стене. Час, и я сижу на мокром полу тайного коридора, который ведет глубоко внутрь Хогсмида. Время иногда так быстро бежит, так спешит куда-то, словно что-то пытается догнать. Счастливые люди, у которых в жизни все идет поочередно и слишком хорошо, говорят, что они даже не замечают, как проскальзывает день. Таким людям конечно неизвестно, насколько медленно и тягучи проскальзывают дни для таких, как я. Таким людям никогда не понять, какого сходить с ума, пытаться ухватиться за гребаные минуты и, наконец, даже просто пытаться жить. Когда мне было четырнадцать лет, и я углубленно изучала психологию и психиатрию, пытаясь понять, в чем же заключается моя болезнь, я где-то вычитала, что депрессия – это не грусть, и нисколько не тоска, сколько апатия. Мне тогда и в голову не могло прийти, что в том, что я провожу целые сутки в кровати и даже не могу встать – есть что-то ненормальное. Тогда, в те далеки дни, я пыталась жить с помощью дневного сна, забывая про домашнее задание, дополнительные уроки и даже про еду. Мне ничего не снилось, перед моими глазами расплывался безрадостный черный экран, а сновидение казалось непозволительной роскошью, но это все было моим существование. В этом и заключалась вся моя жизнь. Я прикрываю веки, которые будто отяжелили в тысячу раз, и хватаюсь за голову от боли, которая пронзила мою голову. Дыхание учащается, а перед глазами, как и в все те миллионы раз, расплываются черные канализационные стены. Я слышу чужие голоса, а в сознание всплывает образ Джеймса, который покинул Хогварст еще неделю назад. Один мой вдох, и Джеймс медленно расплывается, а на место его приходит окровавленный чемодан и поломанная палочка, а где-то вдалеке, словно из-под ваты, я слышу многочисленные оскорбления Слизеринцев и их злобный смех. Мне хочется завопить: «Хватит». Хочется вскочить с места и сбежать куда-то далеко-далеко, где не было этих голосов, воспоминаний и людей. Только мое «хочется» почему-то никак не вяжется с реальностью, из-за чего я резко открываю свои глаза, в которых застыли слезы страха. В этот самый момент я понимаю, что мое тело бьет лихорадка, а по лбу стекает холодная капля пота. Мысли постепенно путаются и исчезают, а я думаю, что в последнее время меня становится так легко напугать. Я пытаюсь встать, неловко поскользнувшись из-за грязной лужи, которая стекает с труб, а в голове бьется одна единственная мысль, что эта жизнь мне совсем не нужна.