Левое плечо (СИ)

Беззвучный смех слетает с уст, но я все же тушу сигарету с помощью холодного белого пола и открываю дверь, кидая презрительный взгляд на столпившихся. Гриффиндорки недовольно морщатся, наблюдая за тем, как я подхожу к своей кровати и начинаю искать что-то под ее пологом. Они кашляют от дыма, который постепенно распространяется по всей комнате и тихо перешептываются, наверняка о том, какая же я беспросветная дура и уродина. Жаль, конечно, что им не понять, насколько безразлична мне их критика. Возможно, тогда они бы, наконец, оставили меня в покое и занялись действительно полезными для их среднего ума делами. Отыскав чемодан и дернув его за ручку, я стала копаться в его содержимом и вскоре заметила, что все его нутро измазано в чем-то красном, а металлический запах сильно ударил в нос. Вопросительно подняв бровь и оглядев всех присутствующих, у которых на лице было такое же озадаченное выражение лица, я отложила одежду подальше и увидела свою поломанную на два больших куска палочку и кровавую надпись: ” Смерть грязнокровкам. “

- До чего же они дошли, - ахнул Нэнси, увидав порыв вандализма Пожирателей. - Даже не побоялись проникнуть в нашу гостиную!

- То-то еще будет, - хмуро ответила ее подруга, внимательно впившись своими черными глазами в мое лицо. - “Везучая” ты, Эванс. Еще ни одной магглорожденной таких подарков не посылали. На кой черт ты вообще палочку в чемодане с вещами хранишь?

Мои руки затряслись от волнения, а губы невольно зашептали непонятный ответ. Привычка класть палочку в чемодан осталась еще с летних каникул, когда в это время я приезжала обратно к отцу. Вся моя “семья” думает, что я уезжаю в реабилитационную школу для психически нездоровых людей, и пускай так и думают, а чтобы не вызвать никаких подозрений, я прятала все магические атрибуты в чемодан и, надёжно запирав его, убирала в шкаф с вещами. Помниться однажды, моя полоумная сестричка, у которой всегда была ненормальная любовь к интригам и сплетням, заметила в полуоткрытую дверь, как я прятала в чемодан поддержанную мантию. Петуния еще долго распевала всем своим подругам о том, какие наверняка уроды учатся в этой школе и, какой все-таки бездарный вкус у ее сестренки, то есть, у меня. Эти воспоминания нагнали на меня еще большей тоски, а кровавая надпись по-прежнему маячила перед глазами. Слизеринцы и раньше не особо жаловали меня. Им всегда казалось странным то, что я ни с кем не общаюсь, редко выхожу из башни и выражение лица мое всегда сосредоточенно. Полагаю, они думали, что я составляю коварные планы мести своим тиранам, которых было достаточно много до того момента, пока в моей жизни не появился Джеймс Поттер с бездушными карими глазами. Он не терпел, когда кто-то посягал на его собственность и не раз спасал меня от нападок со стороны Слизеринцев. В такие моменты мне казалось, что я все же что-то значу для него, ведь недаром он так много раз приходил ко мне на помощь. Но буквально на следующий же день по Хогварстсу начинали бродить сплетни по поводу того, как ловелас Поттер с извечным другом Сириусом весело развлекался с очередной пассией. Только теперь Джеймса в замке нет. Он уехал улаживать дела с наследством, похоронами, и защищать меня тоже некому. А это означает, что со мной могут сделать все что угодно, - и знаете, что? - всем будет плевать.

- Как же ты теперь без палочки? - зашептала Нэнси, принеся мне чашечку горячего чая. Нэнси Миллер всегда была слишком доброй, слишком заботливой и никогда не просила для себя ничего. Ее глаза сейчас наполнены грустной тревогой, а теплые ладони степенно гладят меня по спине. Она пытается улыбнуться мне, пытается как-то подбодрить, но я же знаю, что все это впустую. В этом мире либо выживаешь ты, либо выживают тебя. - Может, ты хотя бы подойдешь к декану и отпросишься с занятий? К тому же, стоит палочку новую заказать. - Я поспешно киваю головой, вскакивая с дивана. Находится в этой комнате совсем не хочется, ощущать жалость становится так невыносимо, что я быстрым движение руки привожу свои распущенные волосы в порядок, а потом добрых пять минут ищу в шкафу не испачканную чей-то кровью одежду. Когда я, наконец, нашла помятую черную блузку и местами потрепанные штаны, я быстрым шагом покидаю комнату и иду в известном только мне направление. Мне хочется раствориться в толпе беспечно болтливых учеников и покинуть этот замок раз навсегда. Мне хочется поскорее попасть на поле битвы, чтобы там меня прикончили, а после и забыли о том, что на свете когда-то давно жила некая Лили Эванс, у которой за спиной целый груз страданий. В этой жизни мне так много всего хочется, но и одновременно – ничего, потому что внутри, потому что где-то глубоко внутри меня так пусто, так одиноко и так грустно, что эти чувства разрывают меня. И клянусь, однажды, они точно уничтожат меня.