Левое плечо (СИ)

Я догнала МакКиннон, и мы обе заходим в красиво расписанную металлическую дверь и идем дальше. Она, как всегда, всем улыбающаяся и оживленная, а я хмурая и сосредоточенная. Марлин здоровается со всеми подряд и так искренне интересуется их делами, что мне становится не по себе, ведь я никого почти не знаю в этой школе. Наконец, когда девушке уже наскучил обмен любезностями, мы доходим до гостиной, и я ощущаю какое-то странное чувство тревоги прежде, чем потрет открывается и пропускает нас. В главной комнате стоит неприличная тишина. Дети не бегают туда-сюда, ребята чуть постарше не смеются на всю башню и в воздухе такой запах. Запах вселенского горя. До Марлин первой доходит понимание того, что же случилось. Она кидается к Джеймсу, который, сгорбившись, сидит на диване. Рядом с ним сидит Сириус и у него на лице впервые такая боль, что хочется стереть ее полностью. Питер сидит рядом и смотрит на друзей с грустью, которая так обволокла его серые глаза, что он становится не похожим на себя. Римус стоит за диваном, его рука покоиться на плече Поттера, а лицо сосредоточенно смотрит на огонь. Гриффиндорцы стоят чуть поодаль и ничего не говорят, изредка покачивая головами, и в их лицах читается львиная доля сочувствия. И только я одна стою и не могу пошевелиться, не могу подойти к Джеймс, чье лицо спрятано за его же руками. Я не могу сделать ничего, и впервые моя же беспомощность раздражает так сильно, что я хочу закричать.

Марлин садится рядом и смотрит на меня, визуально спрашивая, что ей делать. А я не знаю, МакКиннон. Ничего не знаю, а внутри все так ноет от боли, что меня трясет, и для меня остается загадкой тот факт, как я еще стою на ногах. Марлин тихо что-то говорит ему на ухо, отчего он слегка выпрямляется и поднимает свой взгляд. У него на лице бездушное безразличие, а губы сжаты так сильно, что из-за их бледности они перестают быть видимыми для окружающих. В его глазах ярость плешется с болью, а руки сжаты в кулаки. Джеймс Поттер смотрит мне в глаза и ожидает чего-то. Он смотрит, а я прислоняюсь к стене в надежде раствориться в ней. Мне кажется, что он хочет, чтобы я подошла к нему и стала утешать, говорить очередную успокаивающую ерунду, которая слетала с моих уст, когда он находил меня в пустых классах, но я не могу. Не могу сделать это сейчас, когда в комнате весь Гриффиндор и его друзья на пару. А он все смотрит и смотрит, но в его глазах больше нет безразличия. В них огромная и просто невыносимая боль.

- Джеймс! - вскрикивает Катрин, которая выходит из своей комнаты, трагически прислоняя руку ко лбу. На ней чёрное выше колен платье и мина грусти на лице. Она грациозно, словно бабочка, бежит к нему, толкнув меня в плечо, еще сильнее вжимая в стену, и заключает Поттера в свои медвежьи объятия. Джеймс никак не реагирует на нее, а его взгляд медленно опускается на пол. Блэк в презрении кривит губы и чуть отодвигается от нее, а по лицу Люпина проходит некая досада, когда он кидает на меня взгляд исподтишка. Я закрываю глаза, потому что осязаю всю ту боль, которая так и идет волнами от Поттера. И эта боль такая мощная, что кажется разорвет тебя на куски. Многие люди считают, что грустить - это модно. Такие люди, смотря на меня, думают в своих головках, что мне просто не хватает чертового внимания. Мерлин, знали бы они, насколько умалишенные. Им никогда не понять, какого это ненавидеть себя до такой степени, что ты просто подходишь к стенке и от отчаянья бьешься по ней головой. Таким людям никогда не приходило в голову, как безумно больно запираться в ванне, включать на всю мощность душ и реветь до одури, чтобы никто не слышал твоих криков. Им не понять, как тяжело носить в себе целое кладбище боли, людей и мыслей. Они думают, что это классно, когда человек режет себе руки, ноги и носит черный в знак траура. И я просто ненавижу таких людей именно в этот момент, когда Джеймс сидит напротив меня и умирает от боли, а кто-то думает, что это просто подростковый стиль жизни. Когда я открываю глаза, то вижу, что Джеймс раздраженно прикрывает веки, пока Маркиз что-то говорит ему. Когда я открываю глаза, мое сердце замирает, потому что руки Катрин поворачивают лицо Поттера к себе. Когда я открываю глаза, мой мир гаснет, рушится, а его бетонные стены падают мне прямо на голову, ведь она целует Джеймса, так отчаянно целует в губы, пока мое сердце медленно истекает кровью, которой я хочу захлебнуться прямо здесь.

Катрин Маркиз счастливо улыбается и смотрит на меня таким взглядом, который убивает изнутри, а он бесстрастно изучает свои руки. Катрин Маркиз весело смеется глазами, когда меня пронзает желание повеситься на готичной Гриффиндорской люстре, а Джеймс встает с места и идет в свою комнату. Катрин Маркиз плевать на мою боль и так будет всегда, даже если я, наконец, перережу долбаные вены и промою пол своей алой кровью. Потому что я - неудачница. И меня здесь не любит никто.

Комментарий к Глава 3.