Ля_Тортуга. От Аляски до Огненной Земли

Швейцар отеля на совесть выполнил свое обещание. Кто-то, разумеется, оставил свой автограф на «Черепахе», но сделано это было не совсем обычным образом. За ручку дверцы была заткнута аккуратно свернутая записка, в ней было написано: «Я надеюсь, что вы приедете в Чили. Если да, то в Сантьяго милости прошу остановиться у меня».

Записка была подписана: «Кармен Куэвас Макенна». Мы много слышали о гостеприимстве чилийцев, но никак не ожидали, что оно само станет нас искать.

В этой стране крайностей боливийская часть Панамериканской магистрали не была исключением. Она резко взлетала к небесам через районы добычи олова и платины, и этот путь, напоминающий скорее штопор, был под силу разве только мулам, да и то снабженным кислородными масками. В одном месте указатель уверял, что высота здесь — восемнадцать тысяч триста футов; несомненно, это была ошибка, ибо даже Пегас не забрался бы на такую высоту. Но во всяком случае ниже двенадцати тысяч футов мы спускались очень редко. Некоторые из подъемов были так круты, что приходилось опасаться, справится ли с ними наш джип.

На протяжении всех шестисот миль через Боливию к Аргентине мы то и дело останавливались, чтобы подтянуть что-либо или прочистить карбюратор. Постоянные тряска и толчки на выбитой и ухабистой дороге сделали то, чего не сделала даже железная дорога Коста-Рики: головки рессорных болтов были срезаны.

Неделя, проведенная в разреженной атмосфере, сказалась на всех троих и даже на «Черепахе». Мы с Элен мечтали только об одном — как можно скорее спуститься с этих высот. Ничто другое нас не интересовало. Лишь крайняя необходимость могла заставить нас сделать хоть одно лишнее движение. По ночам холод пронизывал наши худосочные спальные мешки, озябшая Дина прижималась к нам, и мы спали беспокойным сном, а поутру просыпались одеревеневшие от холода, погребенные, как в склепе, в скованном морозом джипе. Чуть теплый «разреженный» кофе не мог ни взбодрить нас, ни согреть.

«Черепаху» не легче было сдвинуть с места, чем ее хозяев, а в одно прекрасное утро аккумулятор вообще сел. Пять минут заводки и подталкиваний не смогли оживить мертвый джип, а сам я к этому времени совершенно выдохся. Несколько часов проторчали мы на безлюдной Альтиплано, пока на помощь не пришел грузовик, полный здоровенных широкоплечих индейцев. С непостижимой легкостью они подтолкнули машину вперед, а я был в состоянии лишь без всякого толку опираться о корму. Высунув язык, с болью в легких при каждом вдохе, я громко удивлялся их энергии. Тогда один из них запустил руку в мохнатую сумку из козьей шкуры и радушно протянул мне горсть листьев коки, предлагая пожевать их.

— От этого вы тоже станете сильным, — сказал он.

Я поблагодарил и отказался. Кока, из которой добывается кокаин, — основа всей жизни на Альтиплано, но я предпочитал оставаться заморышем в сорок четыре килограмма весом, чем стать Самсоном с мутными глазами и черным щербатым ртом.

Глава девятая

В Аргентине, конечно, тоже был какой-то праздник. Мы пришли к выводу, что либо у них каждый день праздник, либо у нас какая-то подсознательная тяга к развлечениям. Но здесь было что-то новое: люди веселились по поводу отмены одного из праздников. Это случилось за три недели до нашего приезда, а до тех пор в течение десяти лет 17 октябри торжественно отмечали день генерала Хуана Доминго Перона, бывшего президента Аргентины. Но с отставкой старикашки Джона, как без дружелюбия называла его часть населения, говорившая на английском языке, этот день был вычеркнут из числа национальных праздников, точно так же как имя его бесследно стерли со скал и зданий, стоящих вдоль дороги. Впрочем, атмосфера была довольно кисло-сладкая: в веселье сквозила напряженность. Новое правительство опасалось, как бы сторонники Перона не устроили чего-либо, и 17 октября были приняты предупредительные меры.

Одним из последствий этих мер было чуть ли не прямое нападение на нас. Кордон солдат на дороге направил на нас дула пулеметов. Перед моими глазами тотчас же мелькнули такие желанные для нападающих заголовки в лимской газете — картина происходящего под названием «Перонисты в действии»…

И я в панике закричал:

— Я — янк!

— А не танк? — не без юмора откликнулся молодой офицер. — В таком случае сделайте нам и себе одолжение и очистите дорогу.

Мы охотно повиновались и остальную часть дня провели в ближайшем городке Рио-Куарто, поедая пирожки с мясом и попивая отличное аргентинское пиво.

День 17 октября прошел, и мы могли спокойно наслаждаться свежей прелестью весны южного полушария. Откормленные коровы и лошади мирно паслись на широких степных просторах. Фруктовые деревья стояли все в цвету; виноградные лозы волнистыми рядами покрывали поля. Всевозможные повозки громыхали по грунтовым дорогам, бегущим рядом с прекрасной асфальтированной магистралью.