Лиа. Жизнь не по нотам

Подруга Эбби живет недалеко от центра города в многоэтажке, современной и минималистичной, перед которой находится собственная парковка.

– Кейтлин говорит, машину можно бросать где угодно. Она оставила нам свое разрешение.

– Ничего себе.

– Ага.

Пока мы крутимся по парковке, поднимаясь все выше, я смотрю на проплывающие за окном ряды машин. Однообразия нет: попадаются и совсем новенькие, дорогие и только что вымытые, и потрепанные, покрытые вмятинами. Тут и там мелькают наклейки университета Джорджии. Похоже, почти все, кто здесь живет, – студенты.

Мы находим свободное место на третьем уровне, поднимаемся на лифте в холл и записываем свои фамилии на листе на стойке регистрации. Еще один лифт довозит нас до шестого этажа: там, в глубине длинного коридора, находится квартира Кейтлин.

Стоит им с Эбби увидеть друг друга, как они обнимаются прямо на пороге, хотя я почти уверена, что до этого они встречались лишь однажды. Потому что будем честны: насколько хорошо можно знать сестру друга девушки твоей двоюродной сестры? Хотя с Эбби не угадаешь.

– А ты, конечно, Лиа, – поворачивается ко мне Кейтлин. – Давайте свои сумки.

Мы идем за ней в солнечную кухню с мраморными столешницами, хромированными приборами и стопкой яркой посуды. Все такое взрослое. Я знала, что Кейтлин живет не в кампусе, поэтому не ожидала оказаться в общежитии, но к квартире как из передач про ремонт и благоустройство тоже оказалась не готова. Мне и в голову не приходило, что второкурсники могут жить так.

– Смотрите, тут спальня, ванная и туалет, пароль от вай-фая написан здесь, мой номер у вас есть тоже. Вы же завтра пойдете на день открытых дверей?

– Днем, да, – кивает Эбби.

– Круто. Если захотите, мои соседи Ева завтра вечером принимают гостей. Они живут этажом ниже, прямо под моей квартирой, но на пятом. Лиа, ты будешь в восторге. Они играют на барабанах.

«Они» как обозначение одного человека, и Кейтлин это удается так непринужденно. Это даже не касается меня, но мне все равно становится тепло, как от объятий. Если ее не смущает небинарная персона, значит, и к моей бисексуальности она отнесется спокойно.

– Я в любом случае скину вам подробности.

– Так там будет вечеринка? – уточняет Эбби.

– Наверное. – Кейтлин пожимает плечами. – Не знаю. Не совсем. Но будет суперкруто. – Она закручивает волосы в узел и тут же снова их распускает. – Вам точно стоит заглянуть. Кстати, вот разрешение на парковку. Просто положите под ветровое стекло.

– Сейчас так и сделаю, – кивает Эбби.

– Отлично. Пойдем, провожу тебя до парковки. Вроде ничего не забыла.

– Спасибо, – говорю я. – Правда спасибо.

– Боже, конечно, это же ерунда! – Она обнимает меня, и это все равно как если бы меня обнял цветок. С худыми всегда так: вечно боюсь им что-нибудь сломать.

Они уходят, и я неожиданно понимаю, что осталась одна в чужой квартире. Только из коридора доносится, постепенно удаляясь, смех Эбби.

Я звоню маме на работу.

– Ну наконец-то! Я уже начала волноваться. Как вы доехали?

– Хорошо.

– И это все? Просто «хорошо»?

– Великолепно. Вокруг нас бегали единороги и блевали радугой. – Раскидав в стороны пушистые белые подушки, я падаю на диван.

– У Эбби все в порядке?

– Ага.

– Уже нашли себе горячих парней?

– Ма-ам.

– Я просто спросила.

– Во-первых, мы приехали пять минут назад. Во-вторых, не используй словосочетание «горячие парни». – Я закатываю глаза. – И для справки: не собираюсь я себе никого искать.

– Хорошо, но на всякий случай не забывай уроки выживания. Чисти зубы! И предохраняйся!

Это мамино золотое правило. Правда, мне ни разу не довелось ему последовать. И если бы я вдруг и решила, то точно не в эту поездку. Не в квартире Кейтлин и точно не при Эбби. Не могу представить, как привожу сюда свою девушку. Эбби вообще не поймет, что происходит. Я на 99 % уверена: она думает, я гетеро. Даже Саймон так думает.

Иногда это заставляет меня чувствовать себя неловко: я знаю о Саймоне, а он обо мне – нет. Похоже на тот диалог из «Звездных войн», когда Лея говорит: «Я люблю тебя», а Хан Соло отвечает: «Я знаю». Как будто баланс нарушен. Меня это раздражает, но стоит подумать о том, чтобы сказать ему, как меня начинает тошнить. Нужно было сделать это еще год назад. Тогда это признание не показалось бы чем-то из ряда вон выходящим, а теперь его практически невозможно сделать. Я словно пропустила какой-то такт в своей песне, и с тех пор она вся звучит невпопад.

Это ощущение снова настигает меня после разговора с мамой. Я вешаю трубку и откидываюсь на спинку дивана, но мышцы все равно напряжены и их будто покалывает. Хочется пройтись по квартире, осмотреть ее, но это кажется неправильным. Может, дело в том, что я скорее умру, чем позволю постороннему человеку остаться в одиночестве у меня дома. Мутит от одной мысли. Грязная одежда, незаконченные рисунки… Не понимаю, как люди идут по жизни, не задергивая штор на окнах.

Щелкает дверная ручка – Эбби вернулась с парковки и плюхается на диван рядом со мной.

– Потрясное местечко.

– Ага.