Лягушка в сметане

Просто Варвара – существо неблагодарное. С первого взгляда только одно в нём увидела – корыстолюбие. Понятно, не своё, так и не болит. Причем эти самые отданные в долг баксы Вадим заработал. Копил. А Варваре та же дача просто с неба упала. Что ж она так рвёт и мечет, словно последний кусок доедает? Вот так, не судите, и не судимы будете…

И вообще поделом ей! Она грубая, бессердечная и вышла замуж за Бориса, потому что рядом не оказалось никого другого. А сама его не любила. Вон даже траур не хочет носить. Хорошо хоть сегодня надела, придут родственники и знакомые…

Поедят, попьют и пойдут себе! И никакого им дела не будет до Вари, у которой, может, жизнь кончилась!

В дверь позвонили, и Варя пошла открывать, на ходу вытирая тыльной стороной ладони заплаканные глаза.

Пришла свекровь. Варя помогла ей раздеться, а когда та взглянула в лицо невестке, то всплеснула руками.

– Доченька, ты плакала?

Варя с трудом сглотнула и молча кивнула.

– По мужу горюешь?

– По мужу, – наконец вымолвила Варя и зарыдала в голос.

Ее прямо колотило от нервного озноба.

Свекровь кинулась Варвару успокаивать и тоже расплакалась. Так они сидели и обливались слезами, наконец старшая проговорила:

– А я подумала, что ты и вовсе бессердечная, на похоронах и слезинки не уронила.

– Я не могла, – призналась Варя. – Что-то вот здесь… – Она показала на горло. – Будто кто-то меня душил. И никак не могла поверить, что Боря умер. Думала, в гробу кто-то чужой лежит.

– Я тоже. Сама плачу и всё заклинаю: он жив, он жив! Но он умер!

Свекровь опять всхлипнула. И спохватилась. Она всегда была деловой и энергичной. Наверное, поэтому ей не нравилась Варя, которая, по ее мнению, спала на ходу. Знала бы она, какой её невестка может быть!

– Народу-то много пригласила?

– Шестнадцать человек.

– А еще небось ничего не готово? Правильно дед меня пораньше услал. Иди, говорит, помоги, а то гости придут и ещё два часа ждать будут…

Намекает, что Варя – копуша? И всё подолгу делает? Пусть намекает. Пусть думает, что хочет, от помощи свекрови она всеёравно не отказалась. Что-то вдруг привязалась к ней старая песня: «Вы говорите, говорите, чужие люди и родня, во всем корите и вините одну меня, одну меня!»

Вот так начался у Варвары этот невеселый день. Потом пришла Наташка, тоже помогать. И наперегонки со свекровью они принялись всё резать, раскладывать по тарелкам, так что старшая, конечно, с особым одобрением стала посматривать на Наташку, сравнивая её со своей невесткой. Варя могла бы поклясться, что сравнение это было не в её пользу.

Ничего интересного в процедуре поминок, понятное дело, не имелось. Пили за светлый образ покойного мужа Бориса, который горячо любил родителей и свою жену Варвару. И все как один говорили о том, что друзья и родные, конечно же, не оставят её своим вниманием.

А потом Варины родители, заглядывая ей в глаза, опять сетовали, что осталось без присмотра хозяйство. Родители Бориса ушли без объяснений. Наташка – после того, как перемыла всю посуду. У нее вечером ожидалось свидание с другом мужа Ольги.

– На свидание-то я иду, но знакомство с твоим Вадимом с повестки дня всё равно не снимается, – предупредила Наташка и убежала.

Варя осталась одна.

Именно теперь почему-то одиночество было почти материально осязаемо и потому весьма болезненно.

Раньше Варя его не ощущала, а теперь вдруг поняла, что близких людей на свете у неё совсем мало. Подруги – скорее, приятельницы, которых не очень волнует, что она чувствует. Родители… Привыкли, что она вполне обходится без них…

Варя чуть было опять не принялась плакать, но в это время зазвонил телефон.

– Варя, это Вадим. Как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – едва не простонала она. – Мне показалось, что я одна на всём белом свете.

– Неприятное чувство, – согласился он. – А я представил, как ты сейчас стоишь на кухне, моешь эту гору посуды… У тебя даже кошки нет!

– Кошки нет, ты прав, а вот посуду мне мыть не пришлось. Наташка всю перемыла.

– Наташка – твоя родственница?

– Нет, подруга. И она очень хочет с тобой познакомиться.

– Зачем?

«Жениха ищет!» – чуть было не брякнула Варя, но вслух сказала совсем другое:

– Интересуется, что это за мужчина в последнее время возле меня появился. Волнуется.

– Если она такая чуткая, чего ж рядом с тобой не осталась?

– Я же не маленькая, – буркнула Варя. – У меня телевизор есть. Книги.

– А ты не хотела бы покататься на коньках? Или думаешь, что это неудобно? Траур…

– Разве в нашем городе можно где-то кататься на коньках?

– Конечно. Вчера в городе состоялось торжественное открытие ледового дворца. Ты что же, телевизор не смотришь?

– Не смотрю, – грустно сказала Варя. – Зима кончилась, а у нас ледовый дворец открыли?

– Это у нас от советского времени осталось: готовить сани летом, а телегу зимой.

– Это народный фольклор, так говорили ещё прадеды наших прадедов…

Наверное, в её голосе что-то жалкое прозвучало, потому что Вадим кашлянул и осторожно поинтересовался:

– Может, мне приехать?

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Приезжай, – разрешила она и, только положив трубку, спохватилась.