Лягушки

– Проходите, Лена, – пропустил Ковригин в своё жилище доставленную им в Москву путешественницу.

Сестрица Антонина в квартире действительно присутствовала.

К сюрпризу же можно было отнести нахождение рядом с ней и рядом с письменным столом Ковригина курс-дизайнерши Ирины, родственницы на барбарисовом киселе Натали Свиридовой.

Выслушивать вопросы или какие-либо реплики Ковригин не был расположен и сразу заявил:

– Познакомьтесь, это моя новая приятельница…

– Из Аягуза? – спросила Антонина.

– Тони, а по-моему, она из Манчжурии, – попыталась съехидничать курс-дизайнерша.

И сейчас же – руки домиком и поклон столичным дамам.

– Да хоть бы и из Манчжурии, – сказал Ковригин. – Так что, это моя новая приятельница Элеонора Беатрис…

– Хым, – подсказала новая приятельница. – Хым – моя фамилия!

– Хым! – расхохоталась подруга Ирина. – Это замечательно! Хым!

– Александр Андреевич, – сказала гостья, – мне бы надо умыться с дороги. Тем более что с вами желают переговорить важные для вас люди.

– Конечно, конечно, – сказал Ковригин. – Ванная слева от двери. В шкафчике можете найти свежие полотенца и халат. Что же касается важности для меня людей, то это моя сестра Антонина…

Что-либо сообщать о подруге Ирине Ковригин не посчитал нужным.

– Ты, что же, и ночевать здесь оставишь, – произнесла Антонина взволнованно, – эту…

– Эту манчжурскую замарашку, – продолжила подруга Ирина. – В чём ты сомневаешься, дарлинг Тони?

«Черт-те что! Прибить бы эту тощую кобылицу! – в возмущении подумал Ковригин. – И главное опять – дарлинг Тони! Как терпит это Антонина?..» А может, терпения никакого теперь от Антонины не требуется, напротив, она… от того он, Ковригин, и злится?

– Извините, – сказал Ковригин, стараясь сдержать раздражение, – а кто вы, собственно, такая и что вы делаете в моей квартире?

– Помилуй, Саша, – растерялась Антонина. – Ты запамятовал. Ирина приезжала к нам на дачу. Вы разговаривали с ней. Она – племянница Свиридовой. Вспомни.

– Хорошо. Вспомнил. Это – которая всех порвёт, – сказал Ковригин. – Два дня назад разговаривал с Натальей о ней. Свиридова сомневается в степени родства с ней. Если только на каком-то восемнадцатом барбарисовом киселе.

– Старуха, – поморщилась Ирина. – Склероз.

– Ей тридцать четыре. И она выглядит моложе вас, – сказал Ковригин. – Но не это важно. Твоя подруга, дарлинг Тони, приезжала не к нам на дачу. Она приезжала к тебе на дачу. Кстати, вы всё там успели сломать, снести? И порвать?

– Успокойся, Саша, – сказала Антонина, – всё на месте, ничего не тронуто. Мы произвели расчёты и поняли: денег у нас не будет. Такое время, сам знаешь. Так что, племянники твои никаких комнат на природе не получат.

– Да эти племянники для него на восемнадцатом барбарисовом киселе! – не выдержала Ирина.

– Ира помогала мне расчёты производить и проект нового дома готова была сделать или хотя бы выбрать из серийных, тебе бы, Саша, спасибо ей сказать, а ты на неё дуешься…

– Меня не интересуют её расчеты и просчёты, – заявил Ковригин. – Меня интересует, что делает эта особа в моей квартире. Что же касается твоего вопроса, оставлю ли я ночевать здесь манчжурскую замарашку, то да, оставлю. Если она этого пожелает…

А ведь еще полчаса назад надеялся на то, что путешественница сама потребует поселить её в приличной гостинице, мышами и крысами был даже готов её запугать.

– Ира здесь со мной, – нервно сказала Антонина, губы её дрожали. – Она чувствует, что мне плохо. Я в панике после твоего побега… после твоего спешного отъезда с дачи… А сейчас выходит, что ты в раздражении из-за моего присутствия в твоем жилище… Будто я взломщица…Это обидно…

Она, похоже, готова была разреветься.

– А зачем ты здесь? – спросил Ковригин.

– Ты не забыл? Я твоя сестра. Меня зовут Антонина Андреевна Ковригина.

– Не забыл, – сказал Ковригин. – Ну, и зачем ты здесь?

– Не утонула ли ваша Беатрис Элеонора Хым? – поинтересовалась подруга Ирина. – Что-то она долго умывается…

– Сходите, посмотрите в ванной, не утонула ли она, если это вас так беспокоит, – сказал Ковригин. – Но дорога-то у нас была действительно трудная и пыльная, сразу и не приведёшь себя в порядок.

– Возможно, – сказала девушка, художник при поворотах и прыжках конкурных лошадей. – Возможно. И такое случается.

– Я думаю, что она не утонула, – сказал Ковригин. – Сейчас она и появится.

– Ты ради неё и ездил куда-то? – спросила Антонина.

– Да, – сказал Ковригин. – Ради неё.

– А зачем?

– Я на ней женюсь.

– Интересно-то как! – Антонина рассмеялась нервно. – И давно ты с ней знаком?

– Полагаю, что века четыре, – сказал Ковригин.

– Тут и удивляться нечему, дарлинг Тони, – развеселилась подруга Ирина. – Джентльмен, знакомый с девушкой четыре века, в конце концов обязан на ней жениться.

При этом она многозначительно взглянула на дарлинг Тони и будто бы была готова пальцем покрутить возле виска.

– У вас, подруга Ирина, – сказал Ковригин, – случайно нет в гардеробе чёрной вуали?

– Случайно есть. При одной из моих шляпок, – сказала дизайнерша. – А почему вдруг вас заинтересовала сейчас чёрная вуаль?