Лягушки

Свиридовой же и вправду в Синежтуре уже не было. За четыре дня она успела встретиться с властями и влиятельными людьми города. Будто бы провела производственное совещание по поводу возвращения Ковригина в социум и театральную жизнь. Все были с ней согласны, обещали содействовать, иные, правда, связывали с личностью Ковригина пропажу любимицы города Хмелёвой и требовали со светлейшей помощью А. А. Калягина, с его командой на Страстном бульваре, вернуть Хмелёву в Синежтур. Словом, поначалу никакого толку от разведывательных действий Свиридовой не было. Раздражённой воительницей добилась она встречи с господином Острецовым. Тот, как показалось Свиридовой, отводил от неё глаза, но клялся и божился, что Ковригину он не вредил, напротив, был чрезвычайно благодарен ему за участие, собирался выдать ему достойный гонорар за риски и разумные решения, но Ковригин от гонорара-вывода отказался. Он же, Острецов, вовсе не средневековый мракобес, не чудище какое-то и, конечно, человека, узнавшего тайны замка (а выходило, что Ковригин тайны замка узнал), морить не стал бы. Смешно об этом и подумать. Куда делся Ковригин, Острецов не ведал, был уверен, что тот благополучно отбыл в Москву и там процветает. Получил последний номер журнала «Под руку с Клио» с эссе о Рубенсе и «Записками Лобастова». Эссе просмотрел, занимательно, а вот на «Записки» времени у него пока не было, занят больничными хлопотами, состояние дебютантки Древесновой, неизвестно чьими кознями или причудами упрятанной в усадьбе Журино, по-прежнему тяжёлое, и он, Острецов, приглашает врачей из-за границы, даже из Индонезии, ну и т. д. О Хмелёвой не было произнесено ни слова. Зато о Древесновой Острецов говорил охотно, он якобы ощущал ответственность за её судьбу и, очевидно смущаясь, стал спрашивать Свиридову, какие могут быть у Древесновой актёрские перспективы. «Сейчас любым тараканом можно украсить сдобную булку…» – буркнула Свиридова. Возня с Древесновой вызывала удивление и у байкерши Алины. Пожалуй, даже и раздражение. Но тут причиной могла быть и ревность. Какие-либо предположения о случае с Ковригиным Алина высказывать отказалась. Доброжелательная к Ковригину дама Антонова, одарившая Хмелёву бархатным гусарским нарядом, чуть ли не шёпотом посоветовала Свиридовой попробовать раздобыть хоть бы и мелкие сведения о Ковригине в ресторане «Лягушки». Или же у Эсмеральдыча.

– Какого ещё Эсмеральдыча? – удивилась Свиридова.

– Ну-у-у… – протянула Антонова.

И было разъяснено Свиридовой, что Эсмеральдыч – чистильщик обуви, популярный даже при потере интереса публики к гуталинам, ваксам и коричневым шнуркам, а важнее всего – сапожник (по старому), способный за пять минут произвести сложнейшую починку туфлей и башмаков, какую в мастерских по ремонту будешь ожидать неделю. И он обо всём знает. Приторговывает дефицитом, в том числе и билетами на спектакли и концерты, а потому может отнестись к московской звезде с симпатией. Впрочем, какое выпадет ему настроение. Киоск Эсмеральдыча (или палатка) размещается в десяти шагах от театра, в сквере.

Никакого хозяйства Эсмеральдыча Свиридова не обнаружила, а глаз имела зоркий. Прохожие помочь ей не смогли. Вроде бы обувная палатка вчера стояла вот здесь, а сегодня её нет. Такое случается. Потерпите до утра, вдруг палатка за ночь снова и внезапно вырастет… Не принёс Свиридовой удачи и поход в ресторан «Лягушки». Встретили там её с фейерверками в глазах, как же, как же, Александр Андреевич Ковригин захаживал к ним, и всем был приятен, вот здесь он вкушал напитки и сосьвинские сельди с отварным картофелем, вот здесь он играл в шахматы (Свиридова оценила прелести зелёных шахматисток и их товарок у шестов, шалун был наш Александр Андреевич!) и, как правило, оставался доволен результатами партий. Именно из «Лягушек», сытый и довольный, он отправился на вокзал к московскому скорому. Где он теперь, конечно, никто не знал. На мгновение Свиридова заметила пропавшее тут же за колонной знакомое лицо (вернее, знакомую харю, виденную где-то, возможно, в толпе на балу в замке Журино). Как только харя пропала, над столиком Свиридовой склонился гарсон и прошептал:

– А может быть, имеет смысл обратиться с вашим интересом к Эсмеральдычу?..