Лягушки

– Не надо, – сказал Дувакин.

– Это ещё почему? – рассердилась Быстрякова.

– Искать Ковригина уже отправилась Свиридова.

– Какая такая Свиридова?

– Та самая Свиридова. Знаменитая. Наталья Борисовна.

– Она-то здесь с какой стати?

– Подруга Ковригина студенческих лет. Ей, кстати, и посвящена пьеса «Веселие царицы Московской». Для неё и написана.

– И что? Ну, Свиридова…

– Вы не знаете Свиридову! – воодушевлялся Дувакин. – Если надо, она на президента выйдет. Даже на двух. И публика в Синежтуре, и тамошние нравы ей знакомы. А на поиски Ковригина её никто не гнал. Имеет собственный интерес.

– Какой ещё собственный интерес? – произнесла Быстрякова с раздражением или даже (так показалось Дувакину) с чувством ревности. Но сейчас же, будто рассудив о чём-то существенном, сказала: – А может, оно и к лучшему, что именно Свиридова с её собственным интересом… Она-то, пожалуй, расторопнее других сумеет возвратить Ковригина в рабочее состояние… А это для нас с вами важнее всего.

– Ковригина ещё отыскать надо… – вздохнул Дувакин.

– Отыщет! – наложила печать Быстрякова.

«Ба! Да она, похоже, больше моего знает, – сообразил Дувакин, – о Ковригине и его передвижениях в мироздании…» С этой дамой следовало держать ухо востро. Но это и не новость. Хотя нынешнее восклицание Быстряковой: «Как пропал?» – и теперь казалось Дувакину искренним. В нём угадывались и удивление, и испуг, и страх за судьбу Ковригина… Впрочем, поди разберись в бабах, подумал Дувакин, в их чувствах и затеях!

– Пётр Дмитриевич, – сказала Быстрякова деликатно, даже доверительно, как партнёр партнёру, – Свиридова Свиридовой, президенты президентами, у них свои заботы, у них в Волгограде мост танцует с ветром. А у нас дела свои. И если вы что-то узнаете от Свиридовой, я-то с ней не знакома, сообщите, пожалуйста, нам. Если не через день, то через два. Вдруг потребуется наше содействие.

– Непременно, – сказал Дувакин.

На всякий случай сказал. Чтобы не терять лицо. Как это он мог узнать что-либо от Свиридовой, если у него не было сейчас канала связи с ней? Да, она улетела в Синежтур, объявив Дувакину, что начнёт с Острецова, она уже просила заводчика и владельца имения Ковригину зла не чинить, а то, сами понимаете… Но теперь Синежтур она якобы покинула, а куда направилась, было неведомо. Не исключалось, что в Журинском замке имелись чёрные дыры, и в одну из них Свиридову затянуло. Но Ковригина могло затянуть туда же и до прилёта спасательной экспедиции Свиридовой… Лететь же в Синежтур третьим Дувакину было лень. И боязно. Да и делами журнала следовало заниматься. «Какими делами!» – чуть ли не подскочил Дувакин. Подготовка текстов Ковригина и была теперь для журнала наиважнейшим делом! О своих опасениях ему, Дувакину, необходимо было сообщить Быстряковой. И немедленно. Но что-то остановило его, и он решил потерпеть денёк…