Лямель и принцесса Нарла

На протяжении всего пути, а путь был сложным и извилистым, старик Аргеол по просьбе Лямеля рассказал свою историю о том, как был правителем Кесгора и как его единственный сын, не дождавшись своевременной кончины отца, решил свергнуть его. Рассказывал о тайном заговоре против него. О том, как, резко разбуженный посреди ночи, он бежал из дворца вместе с ближайшими соратниками и был схвачен неизвестными убийцами в бордовых одеяниях. Также рассказал о жестоком побоище в подземельях его дворца. Старик говорил так, будто очередной раз переживал страшные события, и друзья волей-неволей начинали верить ему. Он называл имена павших воинов, своих друзей, товарищей по оружию, тех, кого считал братьями, – все погибли в ту ночь. Погиб и он. Лучший друг короля и полководец элитной кавалерии Тараблут швырнул бездушное тело правителя в сточную реку, дабы мародёры не посмели осквернить его. Бурная река и ночь скрыли тело под своим покровом, унося за пределы королевства. Короля сочли мертвецом, и поиски его не продлились долго.

– К несчастью, я выжил. Меня нашла жена рыбака. Река плавно оставила меня у причала, что к западу от Зареба. Я выжил, но ничего поначалу не помнил. Удар палицы хоть и не сильно, но прошёлся по мне. Это последнее, что зарубилось в памяти с той ночи.

Старик остановился. Ему было сложно рассказывать всё это. Друзья даже не представляли, какую боль он таил в себе. Несмотря ни на что он продолжил, ведь Лямель и Руан, да и маленький Фунгус, были единственными, кто внимал его речам без насмешек.

– Когда очнулся, я нашёл себя в деревенском домике у реки. Бедная семья ухаживала за мной всё это время. Встав на ноги, я покинул их, подарив в знак благодарности золотые пуговицы со своей рубашки. Я направился в Зареб, совершенно покинутый, в надежде вспомнить хоть что-нибудь. Долгое время я подбирал остатки еды, попрошайничал и спал где попало, словом, изменился до неузнаваемости.

Аргеол вновь сделал паузу. В его глазах появились слёзы.

– Это случилось на одном из базаров города… Я как всегда кружился неподалёку от скотобойни, выжидая те бесценные отбросы мяса, ради которых каждый раз соперничал с местными псинами. Но в этот день пошло всё не так. Вдруг издалека я увидел странную фигуру. Она была облачена в бордовый плащ. Перед моим взором резко заиграли моменты той судьбоносной ночи, и я, не осознав ещё ничего, в ярости выхватил разделочный нож со стола и набросился на него. Я не знал, что делал, не знал, зачем напал на прохожего. Что-то странное управляло мной. Перелистывая в мгновение ока страницы своей истории, я видел незнакомых людей, умирающих от вражеских клинков, и это приводило меня в ещё больший гнев. Моя рука подняла острое лезвие, готовое вонзиться в сердце недруга. Нож блеснул в лучах солнца и упал на землю. Я не смог убить его… И хорошо, что не смог. Стражники скрутили и увели меня оттуда прямиком в узилище. Тащась под натиском могучих рук, я начал кое-как вспоминать о себе. Я кричал, заявлял, что король, просил и умолял отпустить меня. Однако взамен получал смех и презрение стражей. Детей уводили за спины матерей, люди досадливо качали головой, сочувствуя помешанному. Поскольку тот, на кого я напал, был главным советником торговой гильдии, мешочек золотых монет открыл мне путь прямиком на эшафот. Однако за день до казни обвинитель передумал. Видимо, замучила совесть. В итоге меня признали безумцем с манией величия и бросили в самый зловонный ярус узилища, чтобы поскорее освободить мою душу от неизлечимого недуга. Каждый проведённый день я всё больше открывал что-то новое о своей судьбе, грезил о покойной жене и знал, что я король – правитель златостенного Кесгора. Гнилой воздух, как никто другой, помог в моём деле. Стражники раз в день заходили ко мне и, бросив миску с едой, убегали прочь. Девять лет. Девять проклятых лет я рыл тоннель и жил с одной лишь целью – отомстить своему отродью! Только это не давало мне сгинуть тут.

– Сколько же вам пришлось пережить?! – впечатлённый горьким роком короля, промолвил Руан (думаю, будет справедливо вернуть этому благородному старику его титул, ибо он более достоин носить его, нежели многие правители).

– Здесь! – резко выпалил Аргеол, пробудив трёх спутников, мысленно вникших в его историю.

– Что здесь? – спросил Лямель.

– Вот единственное место, где кладка слабая, – указывая на торчащий над норой кусочек плитки, сказал король. – Думаю, его можно вытолкнуть.

– А куда мы выйдем? – прервал старого беглеца Фунгус.

– Не знаю, куда-нибудь да выйдем, – небрежно ответил Аргеол.

– Как же так, мы даже не знаем, куда ползём? – смутился Лямель, уверенный, что старик знает дорогу. – А вдруг мы нарвёмся на стражей?

– Дорогие мои соучастники, вы, может, думали, что я рыл дорогу с картой в руках? Я почти десять лет торчу тут! – проворчал он.