Лиарха

— Больше никаких секретов, идет? — напоминаю я. — Мы либо в одной команде, либо…

Продолжать мне не хочется, потому что не хочется даже думать, что после всего того, что мы пережили, нас снова штормом отчуждения отбросит друг от друга.

Она долго раздумывает, но потом все-таки отвечает:

— Это установки въерхов, создающие волны.

— Волны? Зачем нам волны?

— Чтобы держать всех в страхе. Ради власти.

У меня такое чувство, будто я попал в водоворот, и в то же время теперь все встало на свои места. Что-то подобное я предполагал, когда искал про эти машины. И охота на ныряльщиков теперь тоже понятна. Они вне закона не потому, что достают красивые безделушки и продают их. Уверен, из океана все равно самое интересное и относительно доступное уже выловили. Они вне закона из-за того, что могут увидеть. И, конечно же, в этом замешан отец.

— Этим занимаются ныряльщики? Хотят их отключить или разрушить?

Вирна с шумом выдыхает и отводит взгляд.

— Насколько мне известно, их слишком много, и отключить все сразу просто не получится.

— Тогда в чем их план? Вызвать волнения среди людей? Диггхард К’ярд любой бунт задушит в зародыше. Он уничтожит любого, раздавит. Поверь мне, Вирна, я знаю о чем говорю.

— Поэтому они хотели использовать меня, — я улавливаю дрожь в ее голосе. — Твои чувства ко мне. Дженна предложила мне подобраться к твоему отцу и отравить его.

Я отстраняюсь и недоверчиво смотрю на Мэйс, но она не шутит. Судя по виноватому выражению лица, совсем не шутит. Хотя мне проще поверить в существование лиархов, чем в Вирну-хладнокровную убийцу.

— Ты не послала ее к едхам?!

Я даже не знаю, на что сейчас злюсь больше: на то, что кто-то хочет грохнуть моего отца — уверен, многие этого хотят, или на то, что это собирались сделать с помощью Мэйс.

— Только не говори, что ты раздумываешь! Они держат тебя за маруну, хотят бросить на рифы, а сами — спрятаться.

— Я отказалась! Отказалась. Понятно?!

Мы снова на друг друга кричим, но как тут по-другому?

— Я не послала ее, потому что по-прежнему ищу свою сестру. Но это, Лайтнер, одна из причин, по которой я хотела, чтобы ты держался от меня подальше. Чтобы Дженна не могла тобой воспользоваться.

— А она приняла меня на работу, — мигом остываю я. — Она же не считает, что раз ты отказалась, я соглашусь прибить собственного отца?

— Я не знаю, что она считает. Дженна искусно манипулирует людьми и въерхами. Она не рассказывает мне и половину того, что у нее на уме.

— А ты? Ты рассказала ей?

— Нет, — качает головой Вирна. — Ныряльщики не в курсе моих сил, и я бы хотела, чтобы так продолжалось дальше.

— Согласен.

Мы снова молчим, но это молчание уютным не назовешь. Они пронизано беспокойством и спешным поиском выхода из тупика, в который мы зашли. Я-то наивно полагал, что наша с Мэйс несовместимость — единственная проблема, а их оказалось больше, чем я мог себе представить. Если раньше я считал, что ныряльщики могут мне помочь, то сейчас понимаю, что мы с ними не на одной стороне.

В голову закрадывается страшная мысль, что я могу рассказать все отцу, сдать Дженну и весь ее рыбий косяк. Предложить ему сделку и тем самым вернуть себе прежнюю жизнь, снова увидеться с мамой и Джуборо. Но я тут же безжалостно отбрасываю эту идею. Самому становится противно от таких мыслей. Ведь как бы я не хотел встретиться с мамой, такая цена будет слишком высокой. Потому что ныряльщики потащат за собой Мэйс. Чего я не могу допустить.

Вирна не должна пострадать ни от рук Диггхарда К’ярда, ни по вине Дженны.

Сначала им придется пройти через меня.

— Мы должны придумать собственный план, — предлагаю я. — Как разрушить установки и в то же время не позволить Дженне и ныряльщикам захватить власть в Ландорхорне. Но одни мы не справимся. Нам нужна команда.

— Команда?! О ком ты?

— Для начала о Харе и Кьяне. Они знают про Эн и про ситуацию с моим отцом, и они те, кому я доверю собственную жизнь. К тому же, у Кьяны есть доступ в городской архив, это может нам помочь.

Мэйс слушает молча, но потом уточняет:

— Ты сказал: «Для начала». Ты имел в виду кого-то еще?

— Чем больше у нас будет союзников, тем лучше, ведь так?

— Не так!

— Но по-другому мы не справимся!

— Только не говори, что ты собираешься рассказать мой секрет Лире!

Вообще-то именно про нее я и подумал.

— Она мой друг и умеет плавать.

Глаза Мэйс снова загораются синим огнем. Хотя это у вьерхов огонь, а у лиархов тогда что — вода?

— Нет, — отрезает она. — Только не Лира. Она вьерха. И ты с ней целовался.

— С Кьяной я тоже целовался, но против нее ты ничего не имеешь.

— Это другое.

— Почему?

У Вирны такое лицо, будто она собирается мне врезать. С ноги.

— Неважно. Если мы действительно команда, ты и я, Лиру ты не позовешь. Лайтнер К’ярд, поклянись, что ты не расскажешь ей обо мне!

В ярких глазах за яростью мелькает страх, и я понимаю, что Мэйс боится. Очень сильно боится.

Потому что она лиарха.

Потому что она вне закона.

А я так долго добивался ее доверия, что не собираюсь все разрушать одной фразой.