Лярва

— Мда-а-а уж, коллега. Победный инстинкт, столь свойственный своре псов или львиному прайду, которые сообща терзают и убивают жертву, будь то котёнок или антилопа, в не меньшей степени характерен и для людей, нападающих толпою на одного и вполне уверенных, что торжество победителей им обеспечено, что противник наверняка окажется слабее и что бояться им нечего. Это мы наблюдали и в сегодняшнем случае, по поводу которого остаётся лишь заметить, что в литературе и живописи нередко встречается уподобление детей ангелам и полные пафоса заявления о детской негреховности, о чистоте неиспорченных душ и прочие подобные рассуждения — увы, далёкие от реальности.

Сотрясши воздух приведёнными максимами, оба педагога тотчас согласились с необходимостью «попридержать коней», «не дразнить гусей» и не наживать самим себе лишние хлопоты масштабным разбирательством.

Поэтому самые те дети, которые только что были вполне палачами и в алчном упоении от собственной силы начисто забыли о человеческом облике, совести, гуманности и чувстве сострадания, преспокойно разошлись спать, втайне жалея лишь об одном — о незавершённости начатого мероприятия. И ещё много времени спустя только о том и досадовали.

Однако, несмотря на всё желание замолчать, забыть и избежать хлопот, какие-то беседы между взрослыми, по-видимому, проведены были, ибо Сучку решили до времени не подселять в комнату к другим детям и обеспечить ей, ввиду исключительности характера её прошлой жизни, всё же индивидуальный подход в воспитании. Приоритет был положен в привыкании к человеческому имени, человеческому образу жизни и к формированию понятия о собственной личности, имеющей не одни лишь физические потребности, но и права и обязанности общежития.

Здесь следует коротко остановиться на имени. Исполняя решение суда, детский приют наконец оформил первый в жизни документ на ребёнка — свидетельство о рождении. Фамилию ей присвоили родительскую, а имя — Антонина, потому ли, что так звали последнюю удочерённую из этого приюта девочку, или как производное от мужского имени директора приюта (Антон), либо по какой-то иной причине. (В любом случае автор просит позволения именовать героиню по-прежнему, поскольку к новому своему имени она так и не успела привыкнуть, как будет показано далее.) Что касается времени рождения ребёнка, то его пришлось устанавливать для вписания в документ приблизительно, поскольку Лярва родила ребёнка неизвестно где, но не в медицинском учреждении. Если с годом рождения, по медицинским показателям и после опроса односельчан Лярвы, определились точно, то с днём и месяцем рождения не нашли ничего лучшего, как вписать в свидетельство дату оглашения судебного решения о лишении матери родительских прав. Колыванов принимал активное участие в этом деле, и именно он совместно с департаментом опеки и попечительства при губернаторе пришли к единому мнению, что данный день можно считать вторым днём рождения девочки.

Надо всё же отдать должное воспитателям: после описанного случая коллективного избиения они наконец хватились, присмотрелись к ребёнку внимательнее и взялись за собственную работу с большею ответственностью и прилежанием. В частности, девочкой занялся сам директор, проводя с нею две-три встречи в неделю и стараясь привить ей элементарные понятия о гигиене, алфавите, счёте, пытаясь разговорить и раскрепостить её запуганную душу. И хотя действия его не отличались особой душевностью или даже сочувствием, а были лишь выполнением работы, но работал он весьма профессионально, шаг за шагом, медленно нащупывая правильный путь и успешную методику. Другие воспитатели также не упускали уже из виду ребёнка, особенно при нахождении Сучки в общих детских собраниях: в столовой, в игровой комнате или на прогулке. Случаи насилия и унижения более не повторялись, она была повсюду и всегда под надёжною защитою и присмотром, с нею часто и подолгу работали, поэтому прогресс, столь всеми ожидаемый, наконец воспоследовал.

В первую очередь Сучка освоила питьё из стакана, держа его обеими культями. Затем последовал успех в питании с помощью вилки (ложка ей пока не давалась), которую девочка научилась держать двумя локотками с внешней, дальней от себя стороны тарелки, обращая остриём к себе, и таким образом нанизывала куски пищи и направляла их в рот — что важно, всё с менее заметною жадностью. Далее она освоила и зубную щётку, хотя смысл и причина чистки зубов оставались для неё неясными и она занималась этим делом без всякого желания и интереса.