4. Мне трудно судить о критике в категориях для меня умозрительных. Под всем на свете все равно змеятся экономические категории. Например, «Литературная газеты», заявленная как свободная трибуна писателя, редко напечатает автора, который чем-либо не угодил ее главному редактору, причем порою по причинам совершенно далеким от литературы! Верно говорил Воланд про москвичей: их испортил квартирный вопрос… (или дачный, поправим для нынешнего времени)… Я лично это испытал на себе, поддержав в свое время старый президиум Международного литфонда (куда от Сибири, кстати, входили мы с Астафьевым). Я предлагал встретиться старому президиуму, легитимно избранному и подтвержденному тремя конференциями Литфонда, и новому, предложенному группой Михалкова-Полякова… но, кроме оскорблений на свою голову, ничего внятного не получил. И «ЛГ» в те дни не напечатала ни одной статьи, представляющей иную точку зрения… Разумеется, здесь ни при чем ни модернисты, ни традиционалисты, а здесь при чем своеволие, насильственно создаваемый из номера в номер образ той России, какой ее хочет видеть группа лиц, захватившая тот или иной орган. Но вся беда в том, что «ЛГ» – не «Вечерняя Москва» и даже не «Московские новости», России, в общем, наплевать, кто там главный редактор. «Литературная газета» традиционно выписывалась и читалась всею интеллигенцией России. И была – пусть не всегда – и в самом деле свободной трибуной для всех талантливых. Сегодня же она в первой своей тетради – вариант «Независимой газеты» старого засола со вполне симпатичными статьями самого В. Третьякова… Но в том, что касается второй тетради, – согласитесь, отбор авторов здесь на редкость удивительный. Большей частью здесь авторы с Комсомольского проспекта. Не понимаю, зачем Полякову надо было в таком случае переходить в наш Союз российских писателей, если теперь мы не читаем в «ЛГ» ни Жуховицкого, ни Ваксберга (могу назвать еще десяток блестящих критиков и публицистов, не говоря о ярких поэтах и прозаиках, немилых газете «Завтра», а стало быть, теперь и «ЛГ»)?!
Хочу еще обратить внимание на феноменальный почин «ЛГ»: в связи с победой центристских сил в Государственной думе в последних номерах началось откровенное шельмование членов Комиссии при Президенте РФ по госпремиям в области литературы. Мол, кто там такие? Кто им дал право судить? И вообще, там демократы первого призыва, модернисты, их пора гнать. В стране поменялся вектор. Вот мы – за Россию, за соборность, за духовность, а они…Некоторые письма очень отдают политическим доносом… Одно непонятно: зачем позорятся? Ю. М. Поляков талантливый писатель. Зачем это ему? Ведь ясно любому: с переменами в Администрации президента поменяют и эту комиссию. Зачем в спину-то пинать? Разве прозаик Борис Екимов не патриот, разве И. Шкляревский Родину не любит, разве Олег Чухонцев, будучи одним из лучших поэтов России, недостаточно строго судит о литературе? Разве Лев Аннинский, один из самых искренних критиков, не достоин работать в такой комиссии? А Фазиль Искандер, а Д. Гранин? Мы уйдем, уйдем скоро, без ваших оскорблений. Я понимаю, вам хочется туда других, а лучше – вас. И так и будет, наверное! Потому что действительно победила «новая КПСС»…
Так вот, господа, проводящие анкетирование, вы спрашиваете: существует ли единое поле действия литературной критики вне зависимости от деления критиков на традиционалистов и постмодернистов? Боюсь, нет. Его нет ни в каком смысле хотя бы потому, что нет возможности рядом напечататься и друг друга прочесть. Повторяю, «они» читают только своих. Как и «наши» иногда брезгливо заявляют: да чтобы я их читал?!
Объединяют же лишь редкие, великие удачи. Книги, которые, несомненно, будут освоены (пусть даже «через не хочу») всеми, или почти всеми, писателями и критиками.
Но пройдет время – и только эти книги и останутся. А вся мышиная возня, вся шушера со своим копеечным остроумием забудется, превратится в тлен. И будущему россиянину покажется, что вот, спал-спал одинокий великий писатель на печи, встал да и создал гениальное произведение. И все вокруг восхитились.
Если не мерить секундами и стометровками, так ведь оно есть.