Либеральные реформы при нелиберальном режиме

Крестьянский банк, несомненно, был влиятельным игроком в деле финансирования скупки земли крестьянами. За 1883–1892 гг. он профинансировал примерно 34 % операций по расширению крестьянских земель, а за 1893–1905 гг. – около 75 %[281]. 14 октября 1906 г. был издан указ, опустивший процентную ставку банку существенно ниже рыночного уровня[282].

Кредиты Крестьянского банка несомненно способствовали повышению спроса на землю и, соответственно, росту цен.

Более того, Мейси сообщает, что хотя оценки стоимости земли, предлагавшиеся Крестьянским банком, были ниже рыночных цен, они при этом были выше оценок, на основании которых выдавали ссуды частные банки[283]. По сути дела, Крестьянский банк был менее осмотрительным кредитором, чем частные банки. Поэтому он, возможно, мог содействовать повышению спроса крестьян на землю еще в большей мере, чем можно судить по его доле в финансировании этих операций.

Если роль Крестьянского банка заключалась в том, что он повысил спрос и дал сотням тысяч крестьян возможность приобрести дополнительную землю, то его деятельность могла нанести ущерб только двум группам крестьян: тем, кто предпочел бы заплатить за нее наличными, и тем, кто по каким‐то причинам не мог получить кредит в Крестьянском банке, но получил бы ссуду в другом месте, если бы цена земли не поднялась в ответ на операции Крестьянского банка. Для всех других крестьян деятельность Крестьянского банка была только полезна – они получили возможность купить больше земли, чем в любом другом случае. Легко предположить, что крестьяне покупали эту землю по доброй воле – нет никаких указаний на то, что банк принуждал их брать у него ссуды. И нет никаких оснований считать, что приобретавшие землю крестьяне были одурачены. Разумеется, подобно всем, кто покупал в России землю до большевистской революции, они поддались иллюзии, что приобретают настоящие права собственности – и эти иллюзии были развеяны революцией точно так же, как были развеяны все упования на права собственности, верховенство права и либеральную демократию. Если на мгновение забыть об источнике средств, которыми оперировал Крестьянский банк, придется признать, что его деятельность могла нанести ущерб лишь ничтожному числу крестьян.

Разумеется, расширив кредит и вызвав тем самым общее повышение цен на землю, банк, надо полагать, увеличил суммы, получаемые продавцами земли, подавляющее большинство которых составляли помещики. В этом смысле история Крестьянского банка превосходно укладывается в схему, предлагаемую теорией общественного выбора: правящие элиты используют власть для перераспределения ресурсов в свою пользу. В той мере, в какой деятельность банка могла либо привести к повышению налогов, либо помешать их снижению, что имело бы место в противном случае, издержки легли на крестьянство в целом, поскольку оно выплачивало существенную (хотя не обязательно непропорционально большую) долю налогов[284].

Итак, в целом крестьяне могли понести некий косвенный и, пожалуй, незначительный ущерб: в качестве невольных источников средств Крестьянского банка; в качестве несостоявшихся покупателей, вытесненных с рынка покупки или аренды земли вследствие повышения цен на землю, вызванного расширением кредита; в качестве покупателей, выгода которых, полученная благодаря облегчению доступа к кредиту, оказалась не столь высока, как она была бы без повышения цен; и в качестве арендаторов, которым в силу тех же самых причин пришлось платить более высокую арендную плату, чем при иных обстоятельствах. Насколько мне известно, никто не сделал попытки дать количественную оценку всех этих форм ущерба.

Налоговое бремя

До сих пор мы говорили о роли правительства России в установлении правил игры – определение и изменение прав собственности и содействие становлению рынка с помощью операций Крестьянского банка. Но оно, подобно любому другому правительству, действовало и как гигантский насос, который одной рукой выкачивал средства у населения, а другой – рассеивал их. Крестьянский банк участвовал в рассеивании – субсидировал покупку и продажу земли или по меньшей мере предоставлял капитал для этих операций. Налогообложение в Российской империи – слишком сложный предмет, чтобы всерьез анализировать его здесь. Но стоит уделить некоторое внимание тому, как налоги (наверное, и в самом деле чуть более высокие, чем если бы капитал Крестьянского банка был пущен на сокращение налогов) влияли на картину распределения материального благосостояния, которая и по сей день возбуждает страсти тех, кто обращается к «аграрному вопросу».