Liberte (СИ)

Я уже было открыл рот, чтобы поблагодарить его, но в этот момент заработали динамики, заглушив и подавив собой все окружающие звуки. Я перестал слышать даже шум дождя монотонно барабанящего по пластиковому навесу над трибуной с представителями тюремной администрации. Весь этот скрежет и грохот были как минимум непривычны. Судя по сморщившимся лицам стоявших рядом со мною людей, от повышенной чувствительности барабанных перепонок страдал ни я один. До тех пор, пока исправно работал мой чип, все массовые оповещения и объявления, а в Академии и приказы, я получал через него. Единственным исключением, пожалуй, являлась только ежегодно проводящаяся для курсантов-первогодок торжественная процедура принятия воинской присяги, но это была неизменная дань многовековой традиции.

Многократно усиленный динамиками металлический голос эхом метался над плацем между тюремными корпусами. Согласно требования администрации все лица, чьи имя и фамилия будут названы, должны построиться отдельно от остальных. Я оказался шестым в списке, чему не сильно удивился, так как фамилии в нём были банально отсортированы по алфавиту. Гораздо больше меня заботило то, почему я оказался в нём. Вглядываясь в лицо каждому пополняющему наши ряды, я сделал вывод что в этой немногочисленной группе я, пожалуй, являюсь самым молодым.

Когда нас набралось, наверное, человек сто или немногим меньше, поступила команда двигаться. Никакого подобия организованного строя или колонны не поддерживалось, за этим никто не следил и видимо этого и не требовалось. Промокших, сбившихся в кучу нас погнали в сторону ворот примыкающего к плацу тюремного космодрома. Понукаемые окриками конвойных и изредка подгоняемые несильными тычками дубинок в спины отстающих, мы перешли на бег. Наше безропотное стадо шлёпало в разнобой ногами по неглубоким лужам, не успевающим стекать в ливневую канализацию, разбрызгивало вокруг себя тучи брызг, обдавая друг друга холодной водой и вскоре ко всему уже имеющемуся у меня ассортименту нехитрых радостей добавились ещё промокшие ноги. Мы притормозили всего один раз у силового барьера, ограждавшего космодром от проникновения незваных посетителей. Но как только первый ряд заключённых боязливо проследовал через энергетическое поле, не получив при этом никаких повреждений, оставшиеся уже без опасения напористо продавливали свои тела через ослабленный силовой барьер и вскоре наша колонна споро набрала прежний темп передвижения. Однако бежать долго не пришлось. У ближайшего грузового орбитального челнока нас по команде остановили и начали сгонять, перестраивая в колонну по одному. Всё это время я старался держаться в самой гуще толпы, сейчас же оказался в силу проявленной мною нерасторопности почти в самом конце образовавшейся длинной вереницы человеческих тел. Передо мной открылся во всей красе новый этап процедуры транспортировки арестованных лиц.

Под укрытием трапа грузовоза нас поджидали двое новых конвойных. Об их принадлежности к числу членов экипажа челнока однозначно свидетельствовали нарукавные нашивки на комбинезонах выполненные в виде стилизованных золотистых орбитальных колец вращающихся вокруг безликой планеты земного типа. Эти мелкие детали их одежды служили видимо неотъемлемым атрибутом гордости так разительно отличающим их от "бескрылых" наземных собратьев, носящих на своих шевронах лишь расчерченное меридианами и параллелями схематичное изображение планетарного глобуса. Судя по тому с каким нескрываемым презрением и чувством превосходства, они взирали на сопровождавших нас "церберов", было ясно что по здешним меркам их социальный статус котируется на порядок выше. Пусть даже и неофициально, но уж в их собственном внутрипонятийном табеле о рангах, наверняка. С ленцой подойдя к первому стоящему во главе колонны, один из них нанёс ему резкий размашистый удар в живот, отчего тело заключённого дёрнулось и тут же низко согнулось чуть было, не рухнув на землю. Однако конвойные не дали ему упасть, отработанным движением подхватили обмякшее тело и потащили его внутрь челнока. По пути несчастный комично подёргивал волочащимися ногами, но никому из нас не было смешно. "Первоходка" - раздался чей-то негромкий и безразличный комментарий впереди меня. Практически сразу, лишь ненадолго нырнув в зев грузовоза, конвойщики вернулись и процесс повторился сызнова с той лишь только разницей что наученный горьким опытом своего неудачливого предшественника или же просто более умудрённый тюремной жизнью арестант до их приближения заранее успел принять согнутую в поясе позу, низко склонив голову и подняв загнутые назад руки, растопырив при этом пальцы, демонстрируя тем самым свои пустые ладони.

Его старание было безусловно оценено. Заслужив своим поступком одобрение, он избежал удара и поддерживаемый за запястья заломленных назад рук был без лишней жестокости препровождён в недра грузовоза. Его наглядный пример внушил всем оставшимся образец правильного поведения и далее погрузка проходила без каких-либо эксцессов.