Liberte (СИ)

- Воды, - сипит он пересохшим ртом. Затем жадно пьёт судорожно сглатывая влагу и брызги разлетаются по командному пункту. Мы не торопим, но с нетерпением ожидаем, когда он огласит нам свой вердикт. Что нас ждёт дальше? Сгрудившись вокруг мы не сводим с него глаз как малые дети ждущие решения родителя. Он улавливает наши мысли.

- Надо смотреть как они пойдут обратно.

Видя наши непонимающие лица, он собирается с силами и терпеливо объясняет:

- Если станут возвращаться по уже проторенному пути, то всё нормально. Значит боеприпасы и дроны на исходе. Если сдвинуться и начнут прокладывать новый маршрут... - он не оканчивает, всем и так ясно чего нам следует ожидать в этом случае. Оглядевшись Ральф тычет в нас с Малькольмом пальцем. - Вы оба заступаете на дежурство. Я спать. Разбудите меня как только они двинуться вспять и войдут в контролируемую нами зону.

Джордж недолго мнётся у выхода после чего улучив момент тоже покидает нас. Как только мы остаёмся наедине Малькольм с вызовом в голосе обращается ко мне с вопросом, которого я меньше всего ожидаю от него в этот момент:

- Ты знал?

Каким-то шестым чувством сразу становится ясно о чём он спрашивает меня. Всё дело в Ральфе.

- Откуда? Я даже и не догадывался, - мне не в чем оправдываться. Ведь я и в самом деле не имел ни малейшего представления до сей поры о том какую ступень в нашей внутренней иерархии занимает Ральф. Да и в чём собственно важность этого открытия, что это в конечном счёте меняет?

- Прости. Мне почудилось что ты был в курсе, - на словах он вроде бы извиняется, но при этом от него так и сквозит недоверием. Что-то он стал слишком мнителен за последнее время. Хотя и я сам, наверное, кажусь ему не менее чудаковатым. Все мы тут уже не совсем в себе.

***

Тральщики двинулись в обратный путь по прошествии двенадцати часов. Возвращались они в точности тем же маршрутом что и пришли и это была поистине прекрасная новость. К тому времени когда они достигли наших границ, Ральф уже самостоятельно проснулся. Наши хорошие известия он воспринял спокойно, не разделяя общей радости. Несмотря на долгий сон выглядел он неважно. Однако на его работоспособности это к счастью не сказалось. Своими планами он с нами не делился и то что он не предпринимает никаких действий просто наблюдая как вражеские судна идут в обратном направлении воспринималось нами совершенно естественно. Разве мы в состоянии сделать хоть что-нибудь противнику, который так основательно проутюжил нашу линию обороны ещё во время своего первого захода? Что мы можем сделать ему теми жалкими избежавшими уничтожения остатками, если не смогли причинить ему никакого существенного вреда, когда все наши средства были ещё целы? За всё время нашего столкновения никакого значительного ущерба тральщики для себя не понесли. Сгинувшие дроны и растраченные боеприпасы не в счёт. Ни кораблям, ни живой силе противника мы сделать так ничего и не смогли. Безусловно обидно отсиживаться забившись в нору и дрожать от страха, молясь о том, чтобы тебя не ровен час не обнаружили, но, когда другого выхода нет и не предвидится начинаешь забывать о гордости и довольствоваться малым - выжили и этого уже довольно. Ральф думал иначе и безнаказанно отпускать нашего неприятеля не собирался. Стоило противнику на треть погрузиться в наши позиции, как от Ральфа поступил приказ:

- Сигма-8, два и четыре, приступить к выполнению плана Б.

В наших обстоятельствах сказанное им звучит как неуместная шутка. Какой ещё план Б? Малькольм заметно оживился, он, как и я удивлён и заинтригован. Джорджу ничего не важно и не интересно, он хочет только одного выжить и оказаться как можно дальше отсюда. Он ещё окончательно не определился со своими чувствами к Ральфу, но думаю если тому удастся вытащить из этой передряги всех нас, нет пусть даже не всех нас, а лишь одного Джорджа, но целым и невредимым, то он будет его боготворить. Правда ровно то той поры пока опять не случится какая-нибудь смертельная опасность.

За тот краткий срок использования глобального тактического экрана у меня так и не выработалось к нему настоящей привычки. При всей его информативности и трёхмерности, я воспринимал его как нечто плоское и упрощённое. Видимо в полученном мною образовании крылся доселе не проявлявший себя изъян. Узкая специализация военного пилота не позволяла мне мыслить до такой степени абстрактно. Возможно, этот недостаток поправим и всё ещё придёт ко мне с опытом. Сейчас же чтобы отследить задуманную Ральфом контроперацию мне приходиться переключаться с одного датчика слежения на другой. Не всегда фиксированные ракурсы удобны и в полной мере дают надлежащее представление о разворачивающихся в непосредственной близости от них событиях, но вижу я их можно сказать почти что собственными глазами.