Личные истины

Я предельно не доверяю всяким плавно текущим речам. Даже у великих – в цельных зданиях систем слишком большое значение имеет строительный раствор, если не просто штукатурка. Рассматриваемый под определенным углом зрения, мир кажется един… но на деле не имеет в себе единства. Широта кругозора мешает его цельности. Из соблазнов ума, пожалуй, дальше всего заводит соблазн «цельного знания», в древности гнозис, ныне наука (или, делаю всегдашнюю оговорку, та сила, что говорит в наши дни от имени науки). Тут и там широчайшие и весьма шаткие построения, зато как спокойно и презрительно взирают гностики древнего и новейшего склада на непосвященных! Ценой щепотки сверхопытных построений, всего на минутку прикрыв глаза, эти люди купили себе умственное спокойствие. Причем в остальное время они могут быть сколь угодно пытливы и скептически настроены: закрыть глаза достаточно и на мгновение. Так, с закрытыми глазами, в науку вносятся разные любопытные, удобные, одушевляющие идеи – ничего общего со смиренным изучением опытных данных не имеющие. Чем был бы, например, марксизм, если бы Маркс своевременно не провел в него – как я уже говорил, с закрытыми глазами – всего того, чем впоследствии прельстились русские большевики (конец «предыстории» и начало «истории», «скачок из царства необходимости в царство свободы», «избранный класс – пролетариат», в общем, весь, прошу прощения за варварский оборот речи, социальный катастрофизм)? Весьма скучной экономической статистикой. Чем он стал, на мгновение закрыв глаза? Религией, или чем-то предельно к ней близким. То же самое впоследствии произошло с учением Фрейда. Пинками и угрозами изгнав религию, по меньшей мере, отогнав ее от себя и своих поклонников, учения новейшего времени, одно за другим, попытались стать на ее место. Вместо одной царствующей религии мы видим сегодня множество претендентов на пустующий престол. Вины Маркса или Фрейда тут нет. Нельзя, никак нельзя цельное мировоззрение вывести исключительно из опытных данных – из того, что можно увидеть, пощупать и съесть. Как бы ни были «положительны» ваши взгляды, вам неизбежно придется говорить о том, что невидимо и неслышно, а значит, вступить в область метафизики и религии, вопрос лишь в глубине и серьезности, а также в убедительности ваших построений для человеческого сердца.

***

Психология, как правило, изучает идиота или полуидиота, тяготеет к больному и ущербному, и на основании его изучения приходит к своим любопытным выводам, первый из которых – учение об элементарности душевной жизни. Только в отношении природы этих элементов среди психологов нет согласия. Во всяком случае, взгляд на душевную жизнь как на борьбу сил, которой личность является только наблюдателем – этот взгляд в наше время общепринят. «Нет ничего такого в душевной жизни, чему нельзя было бы подыскать причину вне ее», вот как можно выразить этот взгляд. Не устану повторять, что изучение человека таким образом подменяется изучением внешних обстоятельств; в основе же этого лежит сугубая боязнь действий без причины. Причину – ближайшую и простую, но не обязательно убедительную – нужно найти во что бы то ни стало. Один подход к психологии отличает от другого только место поиска этих причин, при равной, замечу, самонадеянности. «Зная досконально ваше детство, я берусь объяснить вашу сегодняшнюю душевную жизнь», объявляет сторонник Фрейда. Душевная жизнь, таким образом, оказывается выводимой из конечного числа несложных и, главное, вполне выразимых словами причин ³⁸ .

Итак, с одной стороны – страх перед действием без причины; с другой – убежденность, что небольшим числом несложных причин можно объяснить все наблюдаемые действия, в т. ч. самые сложные; а между ними – великая доверчивость по отношению к удобным, подходящим, на первый взгляд убедительным объяснениям. Говоря это, я не утверждаю, будто действие без причины так уж распространено в этом мире (хотя и считаю, что душа есть самодвижущаяся сила, сама своим поступкам причина, а не раба биохимических обстоятельств); однако нельзя не видеть смехотворности иных причин, придуманных несомненно «для данного случая», за отсутствием других приемлемых для исследователя объяснений. Спору нет, психология – «научна»; но не потому ли бесплодна, когда речь идет о чем-либо превышающем умственный уровень идиота?..

***