Личный враг Бога

– Да. Много тогда народу у меня жило. А ведь тут рядом деревенька известная была, такие мечи ковали! А кинжалы! Я таких кинжалов больше нигде не встречал. Вот и захаживали сюда разные. Мимо не проходили. А теперь порушили деревеньку. Ушли все. Теперь оружие у гномов покупают. А наше, я считаю, лучше будет…

– Ладно, ближе к теме, – перебил Глеб.

– О чем это я? А, ну да, конечно… Порешили их тут же. Налетели мои гости, а я даже и заметить ничего не успел. Покрошили на куски. В пол втоптали. Они и мечами-то размахнуться не успели… Да… Так что вот, убили их.

– А откуда же дюжина трупов?

– Так ведь Двуживущие – что звери… Уж извините… Раз кровь почуяли, то не остановятся. Как тех двоих зарубили, так на соседей и бросились. Не то там кто-то кого-то задел случайно в драке, на ногу наступил или посмотрел косо – поди сейчас разбери. Вот я и говорю. Все тут в крови было. Половина комнат освободилась. А уж сколько мне денег тогда осталось! – Сир вздохнул, сожалея о былом, безвозвратно ушедшем. – А к чему это я все вспомнил? Вот ведь голова стала… А! Вот и говорю – жена моя за день все выскребла. К вечеру было чисто, словно и не случилось ничего. Так что ни к чему вам мараться, господин. Сами управимся.

– Управимся, – подтвердила и Соба, появляясь из кухонной двери, держа в руках ведро теплой воды и тряпку. – А ты, старый, иди Звездочку запрягай.

– Сама не могла, что ли?

– Иди, пока мокрой тряпкой не приласкала!

– Ладно, ладно!

Сир фыркнул и вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

– У вас и лошадь есть? – спросил Глеб. – Большое хозяйство.

– Да что вы, господин! Какая лошадь? Откуда? Сроду не было.

– А Звездочка?

– Так это же корова наша.

– Корова? – удивился Глеб.

– Ну, да, – Соба пожала плечами, – что ж такого? Наша Звездочка и пахать может не хуже, иного быка, и телегу тащит. Стареет уже, правда. Молока от нее все меньше… Где ж мы еще такую умницу-то найдем?

Соба принялась передвигать тяжелые столы в дальний угол комнаты. Глеб прислонил к стене копье и стал помогать хозяйке.

– Да зачем же вы, господин? – сказала женщина. Она выпрямилась, подперев руками бока, и несколько минут наблюдала за упрямым Двуживущим, двигающим непослушную мебель. Вдоволь налюбовавшись на необычную картину, Соба покачала головой и, вернувшись к работе, пробормотала про себя: – Вот странный какой-то…

Примерно через четверть часа, когда все столы и стулья уже громоздились возле дальней стены, входная дверь распахнулась, и на пороге появился Сир. Он был с ног до головы осыпан сенной трухой, в волосах его торчала солома, к одежде приклеилась седина густой паутины.

– Что ж ты, старый дурень, перепачкался так! – накинулась на него Соба.

– Запрятала упряжь! – не смолчал и Горбун. – Еле нашел! Ты б ее еще под стропила запихала! Ума-то хватит!

Они какое-то время привычно переругивались, и Глеб, улыбаясь, смотрел на хозяев. Вскоре перепалка утихла.

– Выволакивай их, – устало сказала мужу Соба, кивая на тела.

Горбун сделал шаг к трупам, остановился перед бородатым Черным, в раздумье поскреб свою щетину, решая, как лучше подступить к этакой громадине.

– Я помогу, – сказал Глеб. – Берись за ноги.

Сир спорить не стал.

Волоча неудобную человеческую тушу, то и дело запинаясь о нее, семеня, поскальзываясь на крови, они вышли на крыльцо, и Глеб тут же задохнулся от хохота, едва не выпустив из рук свою ношу. Горбун серьезно смотрел на Двуживущего, не понимая, чем вызван этот странный приступ.

– Ну и Звездочка, – сказал Глеб, просмеявшись. – Не хуже иного быка! Такого и в цирке не увидишь!

Грустная худущая корова, состоящая из одних мослов, рогов и вымени, щипала траву возле забора. На шею ее был наброшен хомут, к рогам привязано некое подобие вожжей, большой колокольчик жалобно тренькал под дугой каждый раз, когда унылая с животина дергала головой, отгоняя настырных слепней. Сосулька хвоста, отягощенная налипшими комьями грязи, качалась словно маятник, хлестала оглобли телеги, пачкая их навозом.

–Валим на телегу? – уточнил Глеб, все еще широко улыбаясь.

– Да, господин, – кивнул Горбун.

Они подтащили труп к телеге, раскачали и, дружно ухнув, зашвырнули его за доску борта.

Встревоженная корова, звякнув колокольчиком, подняла голову и попыталась оглянуться. Попятилась.

– Все хорошо. Звездочка. Все хорошо, – Сир похлопал ее по шее. И скотина успокоилась, остановилась, снова взялась щипать сочную траву…

Еще трижды возвращались в дом Горбун и Глеб, каждый раз за руки, за ноги выволакивая на крыльцо безжизненные тела. Подтаскивали к повозке, раскачивали, примеряясь, и закидывали на телегу…

– И куда ты их? – поинтересовался Глеб у хозяина, отмывая руки в бочке, полной дождевой воды.

– На кладбище, куда же еще.

– Так у вас здесь и кладбище свое есть?

– А то как же. Конечно. Без этого в нашем деле никуда. Хотите, господин, так поедемте. Я покажу.

– Далеко?

– Да нет. Рукой подать.

Глеб на мгновение задумался. Никогда еще ему не доводилось ездить на корове, впряженной в телегу. И он согласился: