Лидия Мастеркова: право на эксперимент

Илл. 111. Лидия Мастеркова. Композиция. 1968.

Холст, масло, коллаж. 110 × 98,5 см. Собрание Марка Курцера, Москва

Илл. 112. Лидия Мастеркова в Прилуках. 1967.

Архив М.М.-Т. и В.А.-Т.

Илл. 113. Лидия Мастеркова в своем доме в деревне СенЛоран-сюр-Отен. Франция, 2002

Илл. 114. Лидия Мастеркова. Посвящение Данте. 1989. Бумага, карандаш, 75 × 55 см. Собрание Наталии Опалевой, Москва

Послесловие

Перекидывая мост к сегодняшнему дню, поражаешься количеству выставок, посвященных абстрактному искусству. Некоторые из них чествовали достижения классических модернистов – Джозефа и Анни Альберс (oeuvre этой последней особенно перекликается с творчеством Лидии в своих переплетениях станкового и прикладного искусства)[302]; другие, как в случае выставки Continuities, 2000 Years of Abstract Art («Преемственность: 2000 лет абстрактного искусства»)[303], лишали абстракцию модернистского контекста, низводя этот революционный визуальный язык до уровня генеалогии паттернов в истории мультикультурных творческих практик. Но особенно привлекали внимание пресс-релизы, заимствовавшие термины из компьютерного лексикона. Пример: групповая выставка Abstraction Reload («Перезагрузка абстракции»)[304]. Независимо от кураторских интенций все эти выставочные проекты выявляют (часто без осознания того) ключевую характеристику абстрактного языка, который в действительности, невзирая на упреки в эскапизме, эффективно противостоял «китчевой» (по Клементу Гринбергу) и идеологизированной иконографии, снова обрушившейся на современную арт-сцену. Позыв к абстрагированию (как стиранию) от «невыносимого» мира (выраженного альтернативным абстракции термином «беспредметный») испытал Кандинский в период Октябрьской революции, Малевич и Родченко – во время Гражданской войны, Лидия и ее московские коллеги-абстракционисты – в эпоху советского режима с его неугомонной кампанией против абстракционизма. Так или иначе все сводится к тому, что в XX веке на подмостках политического дискурса абстрактное искусство выработало свой арсенал означающих и означаемых, для «перезагрузки» которых теперь настало самое подходящее время. Особенно это важно в культурном пространстве России, где мнение локальных кураторов сегодня гласит, что модернистский язык, в котором абстракция является его основой, до сих пор остается некомфортным для российских зрителей. Другими словами, как я уже заметила в предисловии, наследие модернизма продолжает, согласно терминологии московской концептуальной школы, оставаться в «полосе неразличения». Применяя и перефразируя определение этого термина (придуманного для акций группы КД), можно сказать, что модернистское искусство находится в зоне экспозиционного знакового поля, в котором визуальные объекты не могут быть опознаны зрителями как принадлежащие к какой-либо конкретной эпохе[305]. Похоже, что возможность компенсации за прерванный культурный эксперимент проблематична, и тем не менее искусство Лидии Мастерковой после русского авангарда является одним из наиболее эффективных средств для приобщения современного зрителя к модернистской оптике и художественной идентичности модернизма.

Илл. 115. Обложка книги А. Лебедева Против абстракционизма, 1959

Письма Лидии Мастерковой к Маргарите Мастерковой-Тупицыной и Виктору Агамову-Тупицыну, написанные в период эмиграции до распада Советского Союза в конце 1991 года

Архив Музея современного искусства «Гараж».

Фонд Маргариты Мастерковой-Тупицыной и Виктора Агамова-Тупицына (далее – фонд М.М.-Т. и В.А.-Т.)

Авторская орфография и пунктуация сохранены не полностью.

Нужно ли говорить о надрыве русского человека?

О глубине мысли. Столько сделано в искусстве. Столько написано картин, столько музыки разнообразной и пр., но есть недосягаемые и досягаемые вершины – вот мое кредо.

Письмо-манифест Лидии Мастерковой к Эрнесто Валентино, 14 декабря 1969 года Часто вижу Риммулю, она просто прелесть, жаль ее покидать, но шаг нужно делать. Она очень увлечена пением, совсем не бывает дома, все поет. Она получила твои письма[306].

Вероятно, 21/XII-75 выезжаем. Очень много разных хлопот.

Настроение среднее. Напишу из Вены. Посылаю фото[307].

Илл. 116. На проводах Лидии Мастерковой в Вену в аэропорту Шереметьево. 21 декабря 1975 года.

Слева направо: Валентина Талочкина, Лидия Мастеркова, Римма Заневская. Архив М.М.-Т. и В.А.-Т.

Конец декабря 1975-го. Вена – Нью-Йорк

Дорогие мои!

Мы в Вене[308]. Устроились хорошо. У меня прекрасная комната: светлая, высокая, свободная. Начинаю работать, Игорь[309] тоже. Поживем здесь. Возможно, будет выставка в январе. Я привезла 7 картин, 3 больших. Надеюсь еще написать парочку или троечку.