Лига перепуганных мужчин

— Да, поэтому вы должны пойти туда, чтобы действовать необычно с этим алкоголиком-таксистом, хотя он и кончил Гарвард.

— Мы это сделаем. Пока пойдите и посмотрите, привели ли миссис Чапин в порядок?

Я пошел. Доктор Боллмер закончил с пациенткой и привел ее в контору. Он наложил ей такую тугую повязку, что она держала шею прямо, хотела она этого или нет. Он проинструктировал ее, как вести себя дальше, а Фриц привел в порядок помещение. Я подождал, пока док закончит, затем отвел его на кухню.

Вульф открыл глаза и посмотрел на него.

Воллмер сказал:

— Совершенно новый метод нападения, мистер Вульф.

Совершенно оригинальный: резаные раны, нанесенные сзади. Он повредил верхние покровы, я срезал часть ее волос.

— Он?

Доктор объяснил:

— Она сказала, что ее поранил муж, за которым она три года замужем. Если она выполнит все то, что я ей велел, то через три дня будет совершенно здорова. Я наложил четырнадцать швов. Ее муж какой-то замечательный, необыкновенный человек, впрочем, и она весьма примечательная особа, спартанского типа. Она даже не сжала рук, пока я сшивал ее раны, ее пальцы были расслаблены.

— Благодарю вас, доктор.

Воллмер вышел. Вульф встал на ноги, по привычке потянув книзу край жилета в бесплодной попытке прикрыть полоску канареечно-желтой рубашки, обтягивающей его внушительное брюхо, и отправился в контору. Я задержался, чтобы попросить Фрица почистить мех, насколько это будет возможно.

Когда я присоединился к ним, Вульф уже снова сидел в своем кресле, а она — напротив.

Говорил Вульф:

— Я рад, что все оказалось не слишком серьезным, миссис Чапин. Доктор вас предупредил, чтобы вы несколько дней были осторожны и не дергались. Кстати, вы расплатились с ним?

— Да. Пять долларов.

— Хорошо. Мистер Гудвин сказал мне, что вас дожидается такси. Скажите шоферу, чтобы он ехал медленно, тряска всегда противна, а в вашем состоянии — опасна. У нас нет оснований задерживать вас дольше.

Ее глаза снова были прикованы к его лицу. То, что она была обмыта и забинтована, не прибавило ей привлекательности. Она с шумом втянула воздух через нос и так же выпустила его обратно.

Окончив, она сказала:

— Разве вы не хотите, чтобы я вам про все это рассказала? Про все, что он натворил.

Голова Вульфа двинулась налево и направо.

— В этом нет необходимости, миссис Чапин. Вам следует отправиться домой и отдохнуть. Я берусь известить полицию о случившемся, я понимаю деликатность вашего положения. Ваш собственный муж, за которым вы замужем уже три года...

— Я не хочу никакой полиции.

Глаза этой женщины вполне могли вас пробуравить.

— Вы думаете, что я хочу ареста моего мужа? При его положении и известности... чтобы все газеты... вы думаете, я хочу этого? Я вот почему приехала к вам... рассказать вам об этом.

Вульф погрозил ей пальцем.

— Вы понимаете, что приехали не туда, куда следовало. К собственному несчастью, вы обратились к единственному человеку в Нью-Йорке и даже во всем мире, который сразу же понял, что произошло в вашем доме сегодня утром. Но я человек, который терпеть не может, чтобы его обманывали. Так что будем считать, что мы квиты. Поезжайте домой.

Конечно, как это случалось и раньше, я что-то упустил и плыл за ними, пытаясь ухватить смысл происходящего. С минуту я думал, что она встанет и уйдет. Она начала это делать... Потом повернулась, посмотрела на него и сказала:

— Я образованная женщина, мистер Вульф. Я находилась в услужении и не стыжусь этого, но я получила образование. Вы пытались говорить так, чтобы я вас не поняла, но я поняла.

— Хорошо, следовательно, нет нужды...

Внезапно она яростно огрызнулась:

— Толстый глупец!

Вульф покачал головой.

— Что толстый — это и так видно, хотя я бы предпочел быть названным — Гаргантюа. Ну, а глупец — разве в широком смысле, как характеристика человеческого рода? С вашей стороны было невеликодушно, миссис Чапин, напоминать мне о моей дородности, поскольку я говорил о вашей бессмысленной выходке только в общих чертах и не демонстрировал ее. Теперь я это сделаю.

Он указал пальцем на нож, все еще лежащий на бумаге на столе.

— Арчи, будьте добры, вычистите это домашнее оружие.

Я не был уверен, не берет ли он ее на «пушку». Я взял нож и стоял, глядя то на нее, то на него.

— Смыть доказательства?

— Да, пожалуйста.

Я взял нож в ванную комнату, пустил на лезвие струю воды, потер его намыленной губкой и вытер насухо. Через открытую дверь я не слышал никакого разговора. Я вернулся в контору.