Лига перепуганных мужчин

Кремер был по-дружески приветлив. Он сказал, что раскинул свою сеть по розыску Хиббарда весьма далеко. Даже если труп выбросит на песок мыса Монток, или он будет обнаружен в угольной шахте Скрентона, или его почуют по зловонию в чемодане камеры хранения где-то на небольшой станции, или выудят из силосной башни на юге Джесси,— он будет знать об этом через десять минут и сразу же затребует уточнения. После такого ответа я убедился, что мне не стоит тратить время и пронашивать подошвы ботинок в поисках мертвого Хиббарда. Мне гораздо выгоднее сосредоточить все внимание на версии, что он жив.

Я отправился к Мак-Элпину и все это обговорил с Саулом Пензером. Саул сидел на кончике стула, время от времени затягиваясь большой темно-коричневой сигарой, которая, как мне казалось, если и не пахла навозом, то уж компостом-то наверняка, и отчитывался обо всем, что ему было известно. На основании его рассказа можно было сделать вывод, что Вульф пришел к такому же заключению, что и я, а именно, что если Хиббарда кокнули, то полиция лучше всех сумеет разыскать его труп. Саулу было поручено проверить все связи Хиббарда в городе и вблизи него за последние пять лет. Я решил, что Вульф допускает, что Хиббард был настолько напуган, что нервы у него не выдержали и он где-то скрывается. Ну, а в этом случае он, разумеется, должен был связаться с каким-то человеком, на которого он мог положиться.

Но хотя я смирялся с мыслью о том, что Хиббард перестал дышать по милости калеки, я не видел иной возможности выполнить поручение Вульфа, как поразнюхать во всех тех местах, где он когда-то появлялся. Я оставил общий список для Саула (соседи, друзья, ученики и прочие знакомые), сам же избрал, членов «Лиги Поджатого Хвоста».

Я заглянул в контору «Трибюн», но Майкла Эйерса не было на месте. После этого я поехал в цветочный магазин Драммонда. Толстенький тенор был в восторге. Он хотел о многом узнать, и я надеялся, что он поверит тому, что я ему говорил. Но в обмен он не смог предложить мне ничего полезного.

Оттуда я выехал повидаться с Э. Р. Байроном, издателем журнала, и там снова вытащил пустышку. Потому что за те полчаса, что я там провел, он сумел выкроить время лишь на то, чтобы просить у меня извинения между очередными телефонными разговорами. Я даже подумал, что если его когда-нибудь прогонят с издательского поста, то он спокойно может устраиваться телефонисткой.

Выйдя из конторы Байрона без нескольких минут одиннадцать, я поехал домой.

Вульф еще не спустился из оранжереи. Я пришел на кухню и спросил у Фрица, не оставил ли кто-нибудь для нас трупа на крыльце. Он ответил, что не думает. Но тут я услышал шум подъемника и пошел в кабинет.

У Вульфа было тоскливое настроение, он поминутно вздыхал. Вздохнул, пожелав мне доброго утра, и вздохнул, втискиваясь в кресло. Причиной могло быть что угодно, от появления тли на бутоне какой-нибудь одной жалкой орхидеи до чего-то действительно серьезного. Я подождал, пока не закончится вся процедура утреннего начала дня.

Из одного конверта, пришедшего с утренней почтой, Вульф вынул какие-то листочки, которые показались мне знакомыми с того места, где я стоял. Я приблизился. Вульф поднял на меня глаза, потом снова устремил их на бумагу.

Я спросил:

— Что это, второе издание Фаррела?

Он протянул мне листочек, и я прочитал:

«Дорогой мистер Вульф.

Прилагаю еще два образчика, которые мне не удалось доставить со всеми остальными. Я нашел их в другом кармане. Меня неожиданно вызвали в Филадельфию по делам. Поэтому я посылаю вам их, чтобы они оказались у вас уже утром.

Искренне ваш, Огастес Фаррел».

Вульф уже достал свою лупу и изучал один из образчиков шрифта. Кровь бросилась мне в голову: так всегда случалось, когда у меня было хорошее предчувствие. Я мысленно одернул себя, сказав, что глупо ожидать от этих двух листков больше того, что дали первые. Поборов соблазн схватить также и свое увеличительное стекло, я стоял и наблюдал за действиями Вульфа. Очень скоро он отодвинул листок в сторону и покачал головой, одновременно потянувшись за вторым.

Еще один, подумал я. Если это то, что он ищет, тогда один из двух фактов будет у него в руках. Я присматривался к выражению лица Вульфа, когда он разглядывал буквы, но с таким же успехом мог бы смотреть в сторону. Лупа передвигалась планомерно, но чуточку слишком быстро, чтобы я не заподозрил, что у Вульфа тоже появилось предчувствие.

Наконец он посмотрел на меня и вздохнул:

— Нет.

Я уточнил:

— Вы хотите сказать, что это не то?

— Да, мне думается, что шрифт не совпадает.

— Дайте-ка мне взглянуть.