Лига перепуганных мужчин

— Собственно говоря, нельзя сказать, что она где-то хранится, потому что она предоставлена в распоряжение всех членов клуба, стоит на своем постоянном месте. Я был в клубе вчера вечером, туда же пришла телеграмма от мистера Олленби, так что я напечатал на той самой машинке несколько записок. Она находится в маленькой комнатушке рядом с курительной. Вернее даже, это что-то вроде алькова. Этой машинкой пользуются многие.

— Так... Ясно. Машинка предоставлена для всеобщего использования, так что на ней печатают тысячи людей.

— Едва ли тысячи, но все же многие.

— Достаточно десятков. Видели вы, чтобы ею пользовался Поль Чапин?

— Трудно сказать... впрочем, однажды... Да, припоминаю, как он сидел на маленьком стульчике перед машинкой, подсунув искалеченную ногу под стол. Да, точно.

— Ну, а кто-нибудь из ваших друзей, членов Лиги?

— Честное слово, не могу сказать.

— Есть ли в алькове еще другие машинки?

— Есть еще одна, но она принадлежит общественному стенографисту, она закрыта. Что касается первой, то ее когда-то пожертвовал клубу один из его членов. Поначалу она находилась в библиотеке, но специалисты печатания одним пальцем так на ней грохотали, что ее оттуда выдворили.

— Олл-райт.

Я поднялся.

— Могу ли я сказать Вульфу, когда примерно вас ждать назад, на случай, если вы ему понадобитесь?

Он ответил, что завтра он должен приготовить чертежи, чтобы показать их мистеру Олленби. Я поблагодарил его сам не знаю за что и вышел поискать свежего воздуха и свободное такси, которое бы доставило меня на Норд-Филадельфию.

Поездка в поезде в душном вагоне, где сигарный дым смешался с углекислотой, выдыхаемой из сотен легких, образовав среду, в которой за час погибли бы все без исключения орхидеи Вульфа, не способствовала улучшению моего настроения. Мы приехали в полночь, и я отправился домой.

В кабинете было темно, Вульф лег спать. На моем столе не было записки, так что ничего экстраординарного не случилось.

Я достал из холодильника кружку молока и пошел наверх. Комната Вульфа находилась на том же этаже, что и моя. Я подумал, что, возможно, он еще не заснул и захочет услышать приятную весть, так что я прошел в самый конец коридора проверить, не пробивается ли свет из-под его двери. Близко я не подходил, потому что, когда Вульф ложился в кровать, он включал сигнальную лампу, и, если кто-то приближался к его двери менее чем на восемь футов, в моей комнате раздавался звонок, который мог кого угодно отправить на тот свет. Щель под его дверью была темной, так что со спокойной совестью я начал укладываться, одновременно расправляясь с молоком.

Утром в пятницу, после завтрака, раздался зуммер внутреннего телефона. Звонил Вульф из спальни. Он спросил меня, доставило ли мне удовольствие мое путешествие. Я ответил, что, если бы я ездил в компании Доры Чапин, тогда вообще это было бы нечто сказочное. После этого он осведомился, припомнил ли мистер Фаррел, какой машинкой он воспользовался, чтобы напечатать свою записку.

— Она находится в Гарвард-клубе в маленькой комнатушке рядом с курительной комнатой. Похоже, что члены клуба выстукивают на ней разные мелодии, когда у них появляется охота музицировать. Это здорово, не правда ли, поскольку мы сможем сузить круг наших действий. Исключить всех людей из Йела и прочую мелкоту. Совершенно очевидно, что Чапин стремился всячески облегчить нашу задачу.

Вульф тихонько пробормотал:

— Превосходно!

— Да, один из тех фактов, который был вам нужен. Отлично!

— Нет, Арчи, я не шучу. Меня это вполне устраивает. Я же вам говорил, что в данном деле на нас будут работать факты. Но мы должны гарантировать себя от всяких случайностей в отношении наших фактов. Пожалуйста, разыщите человека, члена Гарвард-клуба, который окажет нам услугу, только не из числа наших теперешних клиентов. Попросите его отправиться сегодня в клуб и взять вас с собой в качестве гостя. Договоритесь с «хозяином» и приобретите новую пишущую машинку, причем хорошую. Возьмите ее с собой в клуб. Заберите ту, что там находится, оставив вместо нее новую. Действуйте как вам заблагорассудится, но введите в курс дела своего «хозяина», чтобы его не подвести и чтобы позднее он мог опознать ту машинку, которую вы принесете из клуба.

— Новая машинка стоит сто долларов.

— Знаю.

— О’кей.

Вот так и случилось, что в десять часов утра в ту пятницу я сидел в курительной комнате Гарвард-клуба вместе с Альбертом Брайтом, заместителем председателя «Истерн Электрик». Возле моих ног на полу поблескивала футляром новехонькая пишущая машинка. Брайт оказался удивительно покладистым, впрочем ничего иного я от него и не ожидал, поскольку он был обязан Вульфу совсем немногим: тот ему спас честное имя, семью и жену! Правда, он уплатил Вульфу по счету, и уплатил немало, но вы сами понимаете...

Так или иначе, но он отнесся к просьбе Вульфа весьма сознательно, не стал изводить меня вопросами и сделал так, как я просил.

Я говорил: